Госпожа Клио. Заходящее солнце

О компьютере они проговорили минут пять, после чего Вика решила, что это не интересно – умные термины громоздились в ее голове, как куча стройматериалов, к которым забыли приложить проект здания. На вопросы об отношениях с Таней, Женя отвечал уклончиво и неохотно, поэтому Вика бросила последний козырь:

– Танька прочитала твои вещи, и ей понравилось. Обещала мне дать. А над чем ты сейчас работаешь?

– Ни над чем.

– Совсем-совсем?

– Ну, не совсем… – Женя замолчал. Не мог же он сказать, что ждет, когда к нему соизволит прийти муза по фамилии Клио? Но нашлась и более понятная формулировка, – кризис жанра.

– Жаль, – Вика вздохнула, имея в виду, то ли, русскую литературу, несшую невосполнимый ущерб, то ли то, что последняя тема так быстро иссякла.

На дне чашек остался толстый слой кофейной гущи, а Женина сигарета догорела до фильтра.

– Пожалуй, я пойду, – он поднялся.

– Еще раз извини, что так получилось.

– Ерунда, утренний моцион – это, говорят, полезно, – уходя, Женя еще раз взглянул в зеркало, и показалось, что черная фигура приблизилась, но он списал это на игру воображения.

…Мог бы получиться классный сюжет – путешествие посредствам зеркала… хотя это уже было… все уже было… Спустившись с крыльца, Женя остановился. …Если компьютер заработал сам, то зачем я приехал сюда?.. Нет, кофе у нее, конечно, лучше моего, но это ж не повод – по крайней мере, Клио приучила меня так… Он внимательно осмотрел пустой двор, крыши соседних особняков, прозрачное голубое небо и сделав круг, снова вернулся к дому; только тут в одном из окон он увидел строгое лицо «перуанки». …Вот оно! Теперь все встало на свои места. Конечно, должна же Клио сообщить мне, что пора возвращаться к работе!.. Сознание стало вольно или невольно наполняться свистом стрел, грохотом большого барабана и смуглыми разрисованными лицами в обрамлении пестрых уборов из перьев – то ли это была война, то ли жуткий, но радостный карнавал… и тут «перуанка», властно подняв руку, поманила Женю скрюченным указательным пальцем.

* * *

Света сидела за столом, скучающим взглядом обследуя до боли знакомые шубы и дубленки. Смотреть в окно ей надоело – она уже поняла, что, скорее всего, ее кинули. Впрочем, особой обиды не было – она ж с самого начала не понимала, за что ей должны будут заплатить триста баксов; это ж большие деньги.

…А писатель, в принципе, нормальный… жаль, ничего у нас не получится, ведь как только скажу, что вся моя биография – чистый развод, он меня сразу же и пошлет…

Дверь открылась; Света повернула голову и увидела девушку, заходившую три дня назад с совершенно идиотским предложением, на которое она имела глупость согласиться.

– Ты, молодец, – девушка улыбнулась, – а он, вот, подкачал.

Света решила, что эта фраза означает, типа, ничего ты не заработала, но незнакомка достала бумажник.

– Возьми, – она протянула три стодолларовые бумажки.

– Ой, спасибо, – Света радостно схватила деньги, – а можно дурацкий вопрос? Зачем вам это было нужно?

– Ты все равно не поймешь. Просто забудь эту историю. Кстати, помидоры мы завезли, так что не волнуйся; и еще добрый совет – выбрось писателя из головы; не нужен он тебе.

– Ладно, – Света растерянно пожала плечами, – собственно, я ни адреса, ни телефона его не знаю, так что если только он сам…

– Вот и славно, – перебила девушка, – когда-нибудь тебе повезет, но не в этот раз. Давай фотографии и записку, – она протянула руку, и получив обратно конверт, направилась к выходу, – все. Счастливо оставаться.

Девушка вышла, а Света, внимательно изучив бумажки с ликом американского президента, пришла к выводу, что те настоящие; разложила на столе и уставилась на них, окончательно запутавшись в происходящем. Но спасительная мысль пришла довольно быстро. …В конце концов, мне-то какая разница, зачем она это делала? У богатых свои причуды. Думаю, от этого спектакля никому хуже не будет, а деньги мне, ох, как нужны! А насчет дальнейших отношений… возможно, она и права – не такой уж он «свет в окошке»… Света убрала деньги и вздохнула; повернувшись к окну, увидела, как ее спонтанный «работодатель» стоит на крыльце, разговаривая по телефону.