Госпожа Клио. Заходящее солнце

Воины схватили Манко и толкнули к мужчине, который, видимо, входил в понятие „обоих“. Девушка не представляла никакой ценности и судя по потухшему взгляду, прекрасно понимала, что ее ждет участь янакуна. Кем бы она ни являлась до сегодняшнего дня, теперь ей придется целыми днями работать, даже холодной зимой ходить без одежды, питаться вместе с животными и в любое время исполнять любые прихоти хозяина. Манко не раз видел, как обращаются с янакуна, и никому не желал подобной участи, но ведь закон Великого Инки не может быть несправедлив.

К удивлению Манко, их повели не в город и даже не в военный лагерь, а совсем в другую сторону, куда была проложена новая ровная дорога. Манко так и подмывало спросить, что же произошло за время его отсутствия (ведь законы Великого Инки, хоть и справедливы, но непредсказуемы), однако суровые лица воинов подсказывали, что лучше этого не делать.

Через час стало понятно, что направляются они к храму Солнца, только обходят его почему-то с внешней стороны. …Если мы идем в храм, это хорошо, – решил Манко, – там я расскажу жрецам о своих грехах, получу прощение и смогу вернуться к прежней жизни, ведь если жрецы простят меня, то и апу ничего мне не сделает. А они простят!.. Ведь это я привел к Великому Инке бесстрашных белых воинов!..

Но дорога свернула в сторону. Манко увидел строй воинов, превращавший ее в узкий живой коридор, который тянулся на сотни вара и заканчивался у строения, которого, как и дороги, не было раньше. Воины стояли плечо к плечу, и глаза их смотрели настолько бесстрастно, что Манко чувствовал, будто проходит меж каменных стен, и жуткое ощущение собственной ничтожности заставило его опустить взгляд. Так он и шел, разглядывая грязно-желтое пирка и свои ноги, пока апу не приказал всем остановиться. Тогда он решился поднять голову.

Дверь в здание закрывала шкура пумы. Апу уверенно поднял ее и вошел внутрь. Манко решил, что наступил момент, когда можно хоть что-нибудь узнать, и повернулся к девушке, оказавшейся ближе.

– Почему Великий Инка пребывает теперь в Кахамарке?

– Ты спустился с гор или приплыл из-за моря, раз ничего не знаешь? – девушка посмотрела на него с удивлением. В ее глазах на мгновение даже вспыхнул интерес.

– Да, я приплыл из-за моря вместе с посланцами Солнца, которые помогут Великому Инке победить в войне. Но с кем он воюет? С чанка?

– Мудрый Уайна Капак, отправился навестить своего отца – Солнце, а на земле оставил править своих сыновей, – прошептала девушка, – но они затеяли войну между собой. Младший – Атауальпа, победил. Он захватил Куско и пленил старшего – Уаскара. Теперь он расправляется с теми, кто служил Уаскару.

– Значит, Великого Инки больше нет? – поразился Манко. Это известие не укладывалось в его в голове.

– Почему нет? Атауальпа стал Великим Инкой, если, конечно, Уайна Капак не вернется, чтоб вернуть старый порядок.

Одному из воинов ответ девушки не понравился. Он невозмутимо отвязал от пояса туго сплетенные волокна кабуйи,[29] предназначенные для метания камней, и вытянул ее по спине так, что на месте удара вздулся багровый рубец. Лицо девушки сморщилась от боли; она согнулась, но не закричала. Манко сразу замолчал, опасаясь, что его, как мужчину, может постигнуть участь и похуже – за пустое любопытство его могут просто проткнуть копьем и бросить труп, не укрыв камнями и не снабдив чашкой маиса и кувшином чичи. Он совсем недавно наблюдал подобное, и в Тумбесе, и в Кахасе…

Впрочем, а о чем еще ему было спрашивать? Он и так узнал достаточно. Загадкой оставалось только одно – к кому из братьев Солнце отправило своих одетых в металл и управляющих огнем посланцев, к Анауальпе или к Уаскару?.. Но он ничего не успел придумать на этот счет, потому что появился апу.

– Ты и ты, идемте со мной, – он ткнул пальцем в мужчин, – Великий Инка готов вас выслушать, ибо находится в благодушном расположении. А тебя, – апу злорадно усмехнулся, поворачиваясь к девушке, – он подарил мне. Когда вернусь, я тебе напомню, как ты целилась в меня копьем. У меня есть пять янакуна, но теперь вся их работа достанется тебе, а ночью ты будешь ублажать меня как ни одна другая женщина. И запомни – если что-то будет не так, у меня под рукой всегда есть бамбуковая палка; ох, и погуляет она по твоей спине!.. – апу говорил с нескрываемым удовольствием и, видимо, мог бы долго описывать жизнь своей новой янакуна, но неожиданно его остановил голос, заставивший вздрогнуть даже стоявших в „живом коридоре“ воинов, что являлось грубым нарушением закона.

– Ничего этого не будет, – произнес пленник, стоявший рядом с девушкой, – она – дочь курака Чавина, и если Великий Инка хочет иметь подданных, а не затаившихся врагов, апу заберет свои слова назад. Так сказал я – верховный жрец Ланзона, повелевающего Крылатым Змеем.