Госпожа Марика в бегах. Общий файл. Завершено

- Скажу словами ваших верных кормильцев, тружеников пера и властелинов мысли, - от распотрошенной пачки и листка не осталось, так что он чиркнул по следующей, и, подхватив верхнюю газетку, раскрыл ее одной рукой. - "В благородном семействе Густав пропала девочка. Похищение с целью выкупа или кровавый маньяк? Высший свет в ужасе. Полиция бездействует".

- И че правда маньяк или брешут? - дети недоверчиво смотрели на господина. Уж что-что, а достопочтенные семейства им были глубоко безразличны.

- Говорят, что полиция темнит... Но больше замалчивать им не удастся. В следующем номере обещали новые подробности.

- А может еще кого порешили? - как бы прикидывая выгодность сделки, спросил Этьен.

- Найден труп женщины на окраине Ветошного. Опознание назначено на полдень. Предварительно, по описанию похожа на няньку барышни, главная подозреваемая. Если так - следствие в тупике.

Пожалуй, сегодня Флико не пойдет к папаше Тартю, надо ковать пока горячо. Не то на его улицу притащится какой-нибудь лихач, а место фартовое. И кажется, он только что придумал свой первый заголовок. Дядька все говорил-говорил, да так, будто сам передовицу набирал, короткими рублеными фразами - бери и кричи любую на улице. Это и настроило мозги на нужный лад, слова сам просились. Каждая посудомойка вверх по Вересковой будет рыдать над потеряшкой. Может и прав старый кабатчик, надо ему податься в редакцию на побегушки, там гляди и выучится, чем черт не шутит.

"Новые трупы в новом номере!"

Ступая на путь стресса.

Проснувшись с восходом, я так и не нашла в себе сил подняться с постели. Вот уже во дворе гремели ведрами хозяйки, слышно было как по гулкому тупичку процокала лошадь, громыхнул и остановился возок. Хриплый женский голос прикрикнул на кого-то. "Шатаются тут спозаранку". Грохот упавшего ведра. "Найда, ...!" и визг собаки.

А я все лежала-лежала на кровати под изрядно уменьшившимся пальто и бесцельно пялилась в далекий беленый свод. Считала шляпки гвоздей на широкой потолочной балке. Каждая попытка мыслить конструктивно судорогой сводила пустой желудок. Страх перед голодом и медленной смертью в нищете подкидывал сознанию сочные картинки дальнейшего падения. Вот я стою с протянутой рукой, вот роюсь в объедках на заднем дворе харчевни, а вот и кончина, бесславная, как и вся моя жизнь, от рук такого же люмпена.

Чтоб тебя, Марика, и твою беспечность! Легализовалась? А теперь еще и растеклась лужей и жалеешь себя? Очень мило! Тебе такое не по карману.

А что нам собственно по карману?

В три прыжка к столу, в два обратно, на кровать, под теплое одеяло, то есть мультифункциональное пальто. Бодрит. Весна с каждым днем все чаще нежит и балует теплой погодкой, даже вечные ливни Сорена кажутся предвестниками летних гроз, а не отголосками зимнего ненастья. Но в доме не топлено, холодно. Скрестив ноги, устроилась поудобнее инспектировать свое богатство. Четырнадцать фальконов, немного меди, топлива на полторы недели вперед (зачем, зачем я так растранжирилась?), еды - как растянуть. Может быть, это и не повод для праздника, но сумма в тридцать монет - казалось заоблачной, а с этим можно работать! Через два дня платить штраф, через три за квартиру. То есть два дня на поиски недостающих шестнадцати фальконов и еще сутки на поиски двух. Цель ясна, средства достижения - не очень.

В любой непонятной ситуации - вари кофе. Надо занять руки - бери меленку. Избежать неловкого молчания - греми посудой. Взять паузу на обдумывание ответа - отвернись к плите и помешивай гущу в джезве. Это ритуал. Это священнодействие. Волшебство. Мысли сами собой укладываются, упорядочиваются, а запах бодрит и проясняет разум.

Огонь неохотно занимался; наскоро, не дожидаясь пока вода толком согреется, я обтерлась мокрой тряпкой у камина. Дрожала и присвистывала от холода, но желание быстрее смыть запахи камеры и ощущение чужих рук на теле было сильнее меня. Приведя себя в порядок, надела парадную юбку и блузку, так как платье после вчерашних приключений требовало чистки. Вот теперь можно пристроиться в тепле у очага, с ложечкой и прихваткой наготове.

В целом вопрос стоит так - платить или не платить.

Если подумать, то тридцать фальконов не такая большая сумма за свободу. Да-да, именно свободу - выбора дальнейшей жизни, передвижения по стране, свободу называться своим именем. Ведь эти документы, что лежат сейчас на столе, это настоящие документы! Я не абы кто, а человек с именем и фамилией.

Маг оформит меня, "бриллиант затерянный", как вполне рядовой случай - запечатанную сельскую барышню, которой не до магических авантюр, а мужика бы толкового да справного. Посему глубоконеуважаемый айн Кампуа может закрыть варежку, любым (надеюсь) странностям моей так называемой ауры будет дано правдоподобное объяснение.