Госпожа Марика в бегах

— Ну, не таких уж и таинственных. Я имею предположение, что за господа стоят за всеми этими событиями, — господин Бошан отставил фарфоровую чашечку в сторону и замолчал, собираясь с мыслями. — Вы знаете, в чем разница между айном и магом? Я имею в виду не с трудом державшего семинарский экзамен шалопая, а настоящего айна, каким он должен быть. По призванию. Маг использует свой источник, чтобы менять мир вокруг, а служитель храма, чтобы его постигать. Как обстоят дела с демографией одаренных понятно, таких немного. Но это костяк, основа существования Храма, его защита и оружие. Так или иначе, среди обделенных благодатью айнов есть масса карьеристов, с уязвленным самолюбием, которые отлично понимают, что соперничать им нечем. А лавров хочется. Я говорил, что одна из целей заговорщиков — скомпрометировать Храм. Для того были отобраны несколько мелких, но весьма амбициозных айнов. В известной мере фанатичных, чтобы заработать себе определенную репутацию среди паствы, и не слишком дальновидных, чтобы оценить ситуацию, в которую сами себя загнали. Один из таких господ, мессир Кампуа, две недели назад поведал мне интереснейшую историю…

— Как вы кружите!

— Этот недалекий сельский айн соблазнял меня рекомендацией в некий закрытый клуб — Общество благоденствия и спасения. Обращался он ко мне как к чиновнику, думая, что я продвину его за сию протекцию по карьерной лестнице. А на самом деле — возбудил во мне интерес к этой странной организации.

— Он хотел дать рекомендацию вам? — Ройс хохотнул, но вдруг смех оборвался. — Подождите-подождите… Свидетельница из предместья! Она упоминала, что в Лоце, где они блок ставили, рядом суетился и расспрашивал какой-то наблюдатель… попечитель… делегат от Общества спасения. Обещался помочь и сулил деактивацию последствий волошбы в их городке.

* * *

Полуоформившееся подозрение крутилось в голове, задевая шестеренки прочих фактов расследования: еще чуть-чуть, и он поймает за хвост мысль, соберет еще несколько кусочков и дорисует картину происходящего. Общество — наблюдатель — похищения — убийства. Вот тебе и разъезжий чиновник, интересующийся заблокированными. Молодой и активный. Нужно портретик Гирро для опознания из газеты вырезать, на неделе была заметка о кадровых перестановках. Может, повезет. А если с другой стороны? Что у нас по делу об исчезновении девочки Густав? Похищенная — убитая няня — ее ухажер Жако, сын кондитера — склад — нападение на Ройса. Нет пересечения. Думай, все где-то на поверхности.

Нарастающий шум из ведущих во двор окон сбил капитана с мысли. Господин Клебер не без сожаления оставил свои мучительные ковыряния в недрах памяти — одна надежда на свежую информацию от веселой ватаги Флико. Мэтра резкий звук также вывел из задумчивости, а точнее маленькой медитации над чашкой чая. В самом деле, нужно же помочь контуженой голове месье Клебера соображать чуточку быстрей. По скорости реакции опередил всех Байо, вскочивший при первых криках во дворе, а когда голоса приблизились к дому, он уже торопился по черной лестнице встречать оболтусов.

Задняя дверь готова была пасть под натиском долбивших в нее деревянных башмаков и босых пяток.

Неспешно, дабы не потревожить едва затянувшиеся раны, Ройс спустился на первый этаж и застал банду уплетающей простой, но сытный обед. И где тот шум-гам? Одни только ложки глухо стучат о дно оловянных тарелок. В дверном проеме стоял Байо и с плохо скрываемым умилением наблюдал за трапезой. Старый слуга явно привязался к этой шпане: да, он шикал, ворчал и хмурил брови, пытаясь урезонить галдящих детей, но с их приходом на длинном кухонном столе тотчас появлялась кастрюля дымящегося лукового супа, свежий хлеб и молоко. И видеть такую заботу, участие в жизни маленьких оборванцев, его, Ройса, оборванцев, было… приятно. И немного неловко.

— Давайте не будем их торопить, — полушепотом предложил капитан. — Похлебке жить не больше трех минут, вы поглядите, они же глотают не жуя.

Байо грустно улыбнулся и кивнул, разглядывая детские макушки, и Ройсу вдруг показалось, что печаль эта имеет какой-то подтекст; второй смысл нынче мерещился ему и за луковым супом.

— Извините меня, Байо. Я позволил себе лишнего.

Не поворачивая головы, тот пожал плечами.

— Что было, то было. Я же вижу — маята у вас от безделья.

— Это меня не извиняет, а скорее наоборот…

Их голоса привлекли внимание. Флико поднял голову и, приметив патрона, цыкнул своим.

— Эй, ложки положь! — а замахавшему было руками слуге веско заметил. — Потом все будут квелые, точно сонные мухи.

Ребятам было жаль отрываться от еды, но маленький командир быстро погасил недовольство в рядах кулаком в ссадинах, которым он демонстративно потряс перед носами собравшихся. А мешочек монет, со звоном приземлившийся на столе, заставил приободриться и самых упертых.

— Ну, у кого че есть?