Госпожа Мусасино

В противоположность высокому, атлетически сложенному Оно Томико выглядела хрупкой. У нее было маленькое личико и аккуратный маленький носик. И только расположенные под изгибающимися бровями глаза с длинными ресницами были поразительно большими. Тонкие губы Томико, что являлось предметом особой гордости Оно, были чрезвычайно приспособлены к поцелуям.

Томико потакала дурным привычкам мужа, но при нем не выказывала излишнего кокетства, только в пределах дозволенного. Зато с тех пор, как под влиянием Оно Томико пристрастилась к вину, она только и ждала момента, когда муж поддастся воздействию спиртного, и тогда уже старалась вызвать опасные желания у его друзей. Однако она не допускала ни одной ошибки. Всем своим видом Томико показывала, что главным для нее является положение свободной жены при хорошо зарабатывающем муже.

Через год после свадьбы у Томико и Эйдзи родилась девочка. Оно сказал было, что хочет еще мальчика, но Томико воспротивилась его желанию. Откуда-то у него появилась привычка поддакивать жене, и потому Оно не оставалось ничего другого, как согласиться с воздержанием Томико от беременности. Он не обратил внимания даже на то, что жена раскаивается и в рождении дочки.

У Томико был любовник. Она продолжала видеться с тем женатым мужчиной, к которому сбежала почти перед самой свадьбой с Оно. Этот мужчина изредка приезжал в столицу по делам, и Томико встречалась с ним в гостинице. Томико, не любившую ни одного мужчину, не любившую вообще никого, прельщали опасные связи. При моногамном браке любовников и измен меньше, чем описывается в романах, но больше, чем об этом думают люди. И на то, чтобы ни мужу, ни жене не было ничего известно, тратится очень много усилий.

Томико не совершала ошибок с друзьями мужа, это было вызвано тем, что ее энергия нашла тайный выход. Правда, вскоре любовник Томико отправился на фронт и погиб где-то на юге. Томико не очень убивалась по нему.

Однако она по-своему любила Оно. Мужчина интересен женщине лишь в качестве зеркала, отражающего ее очарование, а Оно очень тонко передавал очарование Томико. И потому-то она не думала о нем плохо.

Хотя ей и исполнилось тридцать, изящная Томико выглядела всего лишь на двадцать пять. И все мужчины, приходившие к ней в дом, даже сборщики заказов, говорили, что ослеплены лучами удивительного обаяния, исходившего от этой женщины. Кэндзи, младший брат прежнего владельца «Хакэ» — Тёсаку, недавно демобилизованный из Северного Китая, часто приходил помогать Томико по хозяйству — колоть дрова, например, и признавался матери, что трепещет перед хозяйкой. А молодые парни, каждое утро доставлявшие молоко, не просто оставляли бутылки у входа на кухню, но хотели обязательно, позвав «Хозяйка!», передать молоко лично ей в руки.

По сравнению со всеобщей нуждой послевоенного времени первоклассная обстановка в доме Оно не ухудшилась. Здесь по-прежнему гостям подавались изысканные блюда, приготовленные из продуктов, приобретенных у спекулянтов. Томико хорошо готовила китайские кушанья, и Оно часто приглашал в дом людей, с которыми вел дела.

Старик Миядзи обычно насмехался над образом жизни Оно, но когда стал продавать ему садовые деревья, больше не высказывался по поводу соседей.

— Этот тип ведет себя по-мужски, — только и говорил он. — Другой бы не смог удержать такую жену, так что семья Томико, особенно ее старшая сестра из Осаки, не может не относиться к Оно если не с уважением, то по крайней мере с благодарностью.

Оно старался соблюсти внешние приличия, а сам украдкой изменял жене с сотрудницами из своей конторы.

С появлением Оно Акияма, помогавший Миядзи содержать дом своими доходами от переводов, начал бояться потерять превосходство над тестем. Поэтому он часто злословил об Оно в присутствии старика, но потом вдруг, неизвестно почему, перестал говорить о нем плохо. Кроме того, он все чаще стал проводить время, прогуливаясь неподалеку от дома Оно, и заходить к соседям в гости. Старик Миядзи, хорошо знавший нрав зятя, прекрасно понимал, что тот поддался чарам Томико, но к мужскому обаянию Акиямы он относился пренебрежительно, а зная расчетливость Томико, нисколько не беспокоился о последствиях этого увлечения.

Старик хотел жить и жить, хотел увидеть, как жизнь в Японии поворачивается в нужное русло, хотел поддержать реформы, но в конце 1946 года неожиданно умер от апоплексического удара.

Митико много плакала. Она впервые поняла, насколько сильно ее жизнь зависела от отца. И совсем не зависела от мужа, Акиямы. Что не осталось у нее родных, на которых можно было бы положиться. Оно погряз в торговле и отношениях с женой. Из других родных оставалась вторая жена дяди, того военного, который покончил с собой, женщина не очень блестящего происхождения, и маленький ребенок от их брака. С ними Митико и ее семья не общались даже при жизни дяди. Живший отдельно сын второго дядьки от первого брака — Цутому часто навещал дом «Хакэ», но и он по призыву студентов в 1943 году в восемнадцать лет был отправлен в Бирму и не давал о себе знать.