Госпожа отеля «Ритц»

– Можете поверить Перл на слово, – заверила Бланш, положив теплую руку на бицепс Клода – он сразу напряг мышцы под серым пиджаком в тонкую полоску. – Перл тоже кинозвезда. Вы ведь знаете ее? Видели «Опасные похождения Полины»? Так это Полина! Во плоти!

Он не слышал о Перл Уайт, но, естественно, сделал вид, что слышал. Как могла эта неотесанная женщина – она полезла в корсаж, чтобы поправить грудь, прямо здесь, в вестибюле отеля «Кларидж», – быть кинозвездой? Клод Аузелло засомневался.

– Разумеется, – обратился он к очаровательной мадемуазель Росс. – Я видел много американских фильмов, они очень популярны во Франции. Мадемуазель Глория Свенсон много раз останавливалась здесь, в отеле «Кларидж».

Он выпрямился с гордостью; это был интересный опыт! Мадемуазель Свенсон была очаровательна, и в вестибюле «Клариджа» висело много ее фотографий.

– Глория? – Перл фыркнула. – Эта козявка? Если хотите знать мое мнение, она пижонка и пустышка.

– Я тоже стану кинозвездой, – призналась Бланш, скромно опустив голову; ее щеки порозовели, как будто она сама не могла поверить в то, что говорила. – Вот почему мы здесь, в Париже. Чтобы снимать фильмы!

– Вот как… – Клоду не удалось скрыть разочарование. Кинозвезда? Нет, так не пойдет. Хотя фото кинозвезд украшали вестибюль отеля «Кларидж», подчеркивая высокий статус заведения и придавая ему лоск, сами по себе кинозвезды – особенно начинающие – стояли на ступень ниже помощника управляющего отелем. Кинозвезды стремились к публичности и совершали поступки – например, купались в фонтанах и снимали одежду в ночных клубах, – которые Клод считал вульгарными и банальными.

Но грудь мадемуазель Росс соблазнительно вздымалась, дыхание участилось; шелковистые ресницы были такими длинными, что касались щек.

– Мне не обязательно начинать прямо сейчас. Я должна была кое с кем встретиться, но мой… мой друг… задерживается на неделю. – Мадемуазель Росс достала мятую, заплаканную телеграмму и тут же сунула назад в карман пальто, как будто ей стало стыдно.

– На неделю? – Вот это хорошая новость! Неделя – идеальный срок. Главное, фиксированный. Никакой двусмысленности, никаких томных вздохов в последнюю минуту, трепета и нерешительного: «Может, мне стоит продлить свое пребывание…».

– Позвольте мне показать вам Париж, – снова предложил Клод, преодолевая антипатию к киноиндустрии или, по крайней мере, к данному ее представителю. – Это ваш первый визит, и я не могу предложить ничего лучшего.

– Я не уверена…

– Ну давай, Бланш! Наслаждайся жизнью, пока он не приехал!

Ах, значит, друг – это он. Который уехал на неделю.

Клод снова улыбнулся.

– Тогда давайте! Это было бы здорово! – Мадемуазель кивнула с еще одной лучезарной улыбкой. – Я до смерти хочу увидеть Париж!

– Давайте начнем! – Щелкнув пальцами (обычно Клод избегал театральности, но сейчас ничего не смог с собой поделать), он подозвал посыльных, чтобы те забрали груду чемоданов и ручной клади, которую привезли с собой женщины. Клод никак не мог взять в толк, зачем американцы везут с собой столько багажа! Их одежда была отвратительной, а здесь, в Париже, можно купить изысканные вещи, причем очень дешево.

Клод поправил галстук и повел женщин через вестибюль отеля «Кларидж», гордясь тем, что все люстры были вымыты только сегодня утром, мусорные баки опорожнялись каждый час, а медные выключатели полировались каждые два часа. Он показал, где находится дамский салон; ненадолго остановился в американском баре, полном шумных посетителей, слушающих, как певица напевает глупую песню, – что-то о прощании с человеком неопределенного пола по имени Тутси. Потом нажал кнопку позолоченного лифта и велел мальчику отвезти их на верхний этаж.

Там он провел гостей по устланному ковром коридору – ковер чистили дважды в день, и Клод с удовлетворением заметил свежие следы от пылесоса, – к их номеру; открыл дверь своим позолоченным универсальным ключом и отступил назад, позволяя дамам войти первыми.

– Святые угодники, Перл! – Бланш захлопала в ладоши и запрыгала, такая очаровательная и радостная, что Клоду захотелось тут же заключить ее в объятия. С трудом сглотнув, он включил свет, чтобы продемонстрировать номер во всей красе. С профессиональной отстраненностью открыл дверь в ванную и объяснил, как пользоваться кранами; не упомянул только биде, на которое, в конце концов, джентльмену не пристало указывать. Клод также показал гостьям – Перл Уайт была более сдержанной, чем ее подруга, которая охала и ахала самым восхитительным образом, – освещенные кнопки рядом с кроватями: вызов горничной, чистка обуви, прачечная, обслуживание номеров.

– И – вуаля! – Он резко раздвинул богато украшенные портьеры, открывая взору широкие Елисейские поля.