Госпожа по вызову, или Мужчина, я пошутила

Маринка побелела, злобно поджав губы и локтем пихнула своего адвоката, чтобы тот что-нибудь сделал. Не ожидавший протеста с моей стороны, этот сверчок начал что-то мямлить, но, взяв себя в руки, добавил уже куда четче:

— Факт остается фактом. Вы нанесли моральную травму моей клиентке, очернив в ее глазах суть брака и института семьи.

— Не думаю, что я к этому причастен. Секс в туалете со своим боссом доказывает, что ваша клиентка еще до меня познала все суть грехопадения. Я лишь не захотел закрывать на это глаза, подав заявление на развод.

— Это так? — оживилась судья, выразительно глядя на мою будущую бывшую.

— Ложь! Он все врет! Я ему не изменяла!

Все. Приехали.

Сейчас визг на десять минут, а потом нас выставят, в который раз перенося предварительное слушание. И еще сидеть, сука, в этой дыре и ждать у моря погоды — то есть пока разродится судебно-исполнительный конвейер.

А мне хочется Кирину задницу рядом, и желательно подальше от этого города. Вернуться в столицу, к делам, было на первом месте, но и наличие мышки в радиусе досягаемости этой драной кошки нифига не радовало.

А она будто специально тянет, срывая уже которую официальную встречу своими истериками. Только к адвокатишке своему все взывает, подписать согласие на дележку имущества.

— Не изменяла! — голосит Рина, брызжа слюной и хлопая побелевшими под помадой губами. — Нет доказательств! Нет!

Закатил глаза. Не сдержался.

Мысленно стукнув бывшую лбом об стол, положил перед судьей другой снимок. Качеством не хуже, чем Маринкины, хотя и сделаны были на телефон.

— Вы бы хоть предупреждали, — бурчит кошелка, жадно всматриваясь в голую задницу моей супруги, скачущую верхом на пузатом мэне в строгом и дорогом пиджаке. Узкая туалетная кабинка — не съемочная площадка, конечно, но света люминесцентных ламп хватало, чтобы разглядеть, что это Марина, а под ней далеко не я.

— Извините, сигнальную ракетницу не прихватил, — ответил ей в тон, а мадам почему-то расцвела, словно я подарил ей надежду во весь мужской род. — Прямое доказательство измены, ставшее причиной развода. Со стороны вашей клиентки было бы просто глупо доказывать сейчас обратное. Так ведь, Марин?

— Пошел ты! — прошипела она, тыча в мою сторону заостренным красным ногтем. — Пошел ты, Громов!

— Прекрати, Марин. Веди себя достойно.

— Кто ты, чтобы мне указывать? Хватит, я долго молчала, но ты сам виноват в том, что я сейчас скажу, — суетливый адвокатишка занервничал, дергая Маринку за руку и намекая ей захлопнуть рот, пока не поздно. — Я вышла за тебя замуж только потому, что ты слепой осел!

— Марина! — предчувствуя инсульт, тоненько провыл адвокат.

— Гражданочка! — возмутилась судья.

И только я сидел и улыбался, разглядывая лопату, которой моя бывшая копала себе яму. Придать бы ей еще скорости, а то сидеть здесь надоело. Мышку хочу.

— И пока ты здесь, Хасан перекупает твоих клиентов, — ядовито прошипела она, упираясь руками в стол и хищно наклоняясь вперед. — Ну как, Громов, съел? Ты скоро станешь банкротом. Нищим, одиноким и никому не нужным. Господин судья, — обратилась она к немного удивленной женщине, которая слабо понимала, о чем идет речь.

— Ко мне обращаются «ваша честь», — поправила она, косо взглянув на адвоката, закрывшего лицо руками.

— Да насрать. Он свободен. Ничего мне от него не надо, пусть чешет куда хочет. Я все равно внакладе не останусь, Хасан меня обеспечит.

Демонстративно стянув колечко с левой руки, она насадила его на безыменный правой, как обручальное, тем самым показав мне «фак».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Глава 35

— Какая свадьба?..

Вот так и знала! Лера, твою дивизию! Все-таки впустила!

— А вот это тебя вообще не касается, — сказала я, уже приготовившись к боевым действиям.

Вступать с мамой в конфронтацию из-за того, что ее совершенно не касалось, было неправильно, но попытка хоть как-то высказать свое мнение, которое никому не было интересно, просто взбесила.

Захочу — выйду замуж хоть за первого встречного! Это мое дело!

— Кира, нет, выслушай меня! — прижав ладони к груди, женщина шагнула в комнату. За ней тянулся шлейф лимонного геля для душа. Моего геля для душа! — Прошу тебя, послушай!

— Зачем? — обернувшись к подруге, спросила я, замечая, как Лера в ответ жалобно сдвинула брови.

— Ну, Кирюсь, так же нельзя! Не могла же я ее на улицу выгнать…

— Понятно. Спасибо этому дому, пойдем к другому.

— Боже, да выслушай ты меня!

Схватив меня за руку, мама больше не позволила игнорировать ее присутствие, чего мне так хотелось. В карих глазах застыла вина и тревога, а женские губы слегка распахнулись, приготовившись к новой порции оправданий.

— Сядь и слушай. Или я прилипну к тебе хвостом, не избавишься.

— Ты уже и так прокралась ко МНЕ домой, пользуешься МОИМ гелем и носишь МОЙ халат.

— И волосы твоей расческой расчешу, если понадобится, — фыркнула она.

— У тебя пять минут, — сдалась я, заметив, как решительно она преградила мне дорогу своим не особенно внушительным телом.