Госпожа по вызову, или Мужчина, я пошутила

— Спасибо! Спасибо тебе! Миш, я тебя люблю, — протянула и потерлась носом о мужской висок, закрывая глаза и вдыхая свежий запах шампуня. — У меня будет ребенок.

— У «нас», ты хотела сказать? Нет, теперь я точно отказ не приму! Завтра подадим заявление, выберем дату. Еще не хватало, чтобы ты передумала!

Мой медведь крепко сдавил меня руками, вжимая в свое немаленькое тело и довольно заурчал, не отпуская обратно на землю. Так и держал на руках, горячо накрывая губами тонкую кожу на шее, пока в ванную не постучали.

— Вы выходить собираетесь? Я в туалет хочу! — Жалобно, но требовательно простонала Лера. — Имейте совесть!

— Все, выходим.

Хмыкнув, Миша все же опустил меня на пол, позволив вцепиться пальцами в крепкий локоть, удерживая равновесие.

— Родителям скажем?

— Что скажем? — бабушка, так вовремя шпарившая из кухни, столкнулась с нами, опередив напрягшуюся Леру — та уже и забыла, зачем хотела в ванную. Столпотворение в узком пространстве становилось необратимым: услышав обрывки разговора, семейство плавно вытекло в коридор, собрав с собой и Марсика, держащего подаренную кость в пасти, и Сережу, который вообще мало понимал, что происходит.

— Мы беременны, — гордо сообщил Миша, задрав голову. — И женимся, кстати.

Полгода спустя...

— Ну что? Как?

— Виновна по всем статьям. Пять лет. Додику два года дали вдогонку за соучастие, — выдохнул я.

Все, этот кошмар наконец закончился, и мы с Кирой можем жить спокойно. Пресса, конечно, растрезвонила, что бывшая жена владельца «Банзи Макс» планировала убить нынешнюю, но мне как-то было плевать. Главное, что с мышкой все хорошо, и фамилию теперь она носит мою, чем только тешит мое мужское начало.

Громова Кира — звучит!

— Миш, поехали домой? Я что-то устала, сил нет.

Мой сладкий колобок держится за живот и вяло хлопает глазами. Не выспалась, ворочалась полночи от волнения. Живот уже сильно выпирает вперед, и при ее комплекции выглядит просто огромным и умилительным.

— Да, поехали. Лер, вы с Серым куда?

— К родителям. Я обещала приехать, как все закончится. Только так удалось их уговорить не ехать в суд всей толпой.

— Тогда до вечера?

— До вечера.

Распрощавшись с четой Самсоновых, погрузил свой ценный груз в машину и бережно пристегнул ремнем безопасности, выруливая авто с парковки перед зданием суда.

Это, наверное, прозвучит смешно, но мы купили тот таунхаус. Я связался с хозяином, прикинул, что да как, и предложил Кире как вариант для будущей совместной жилплощади, потому как жить в моей квартире она категорически отказывалась. Аргумент «она холодная», конечно, звучал странно, но я вошел в положение. Не хочет, как хочет. Найдем лучше. И нашли лучше, и даже со своей историей.

— Как себя чувствуешь?

— Как раздутый шарик со слоном внутри. Твой сын растет буквально по минутам!

Мой сын… Даааа…

Последнее УЗИ с уверенностью показало, что Кирюша носит мальчика богатырских размеров. Есть в кого, черт побери! Гордость брала за сам факт того, с какой интонацией она произносила — твой сын.

— Мама звонила. Врач сказал, что возможна ремиссия, — шепнула мышка.

— Когда собирается приехать?

— Она не собирается. Наоборот, зовет к себе, когда разберемся с судами.

— Так мы вроде как разобрались. Завтра последние бумажки отправлю, и дело Марины закрыто.

— Так вот и я о том же, — глядя куда-то перед собой, мышка редко моргала, нервно теребя ремешок на груди. — Ты бы поехал?

— Конечно.

— А если я там рожу?

— А чем плохо? В Израиле отличная медицина. Я слышал, что если так выходит, то ребенок получает двойное гражданство.

— Это неправда! — фыркнула мышка и рассмеялась. — Тогда бы все так рожать ездили на две страны!

— Было бы занятно. Так что, мне билеты покупать?

Взглянул на мышку, плавно разворачиваясь обратно к дороге. Темные глаза поблескивали от накатывающих слез, но она храбро поджимала губы, стараясь не расплакаться от выброса гормонов в кровь.

Такая чувствительная в последнее время. Прыгает из эмоции в эмоцию, никогда не знаешь, чего от нее ждать в следующую секунду. Но мне почему-то по кайфу — так прикольно наблюдать за тем, как она сперва кричит на половник, а потом носом хлюпает, что была так груба с ним.

Мышка моя. Сладкая.

— Да.

— Что «да»?

— Покупай билеты. Съездим, проведаем маму.

— Мышка и мишка летят в Израиль!

Кира рассмеялась звонким колокольчиком, прогоняя с глаз тень расстройства. Всегда бы на нее смотрел, прикипел бы, приварился взглядом, лишь бы видеть эту улыбку.

— Я люблю тебя, мышка. Просто будь, — сказал и перехватил тонкие пальцы в свой кулак.

— Буду, — храбро пообещала она.

Конец

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌