Госпожа попаданка (СИ)

— Поставишь на то, что ты быстрее троих? — спросила она, — попробуешь ударить меня — и мои котики тут же кинутся. Ударишь их — останешься без друзей, а я успею ударить в ответ. У меня ведь есть и иные помощники.

Она коснулась рукой земли, что-то прошептав и клубы тумана вокруг пришли в движение. Они сгущались, принимая все более четкие очертания, пока, наконец, не превратились в четырех белокурых женщин, — одну зрелую, лет под сорок, и трех молоденьких девушек. Их полупрозрачные одеяния, почти не скрывали соблазнительных форм. Красивые лица искажали злобные гримасы, глаза мерцали голодным алым огнем, бледные руки с острыми когтями тянулись к Лене. Колдунья взмахнула рукой, что-то прошептав и четверо призраков расступились, окружая девушку.

Колдунья достала из-за спины небольшой ящичек из черного дерева и ногой подтолкнула его Лене.

— Давай, — сказала она, — клади сюда кнут. И без глупостей — если не хочешь, чтобы эти красотки выпустили тебе кишки.

Лена прикинула свои шансы — может ей и удастся отбиться от всех шестерых, но кто его знает, кого еще может вызвать ведьма. К тому же бить придется сильно, наповал — а она, несмотря ни на что, все еще не могла причинить Кэт вред. Скрепя сердце, Лена отдала мысленную команду, возвращая кнуту вид чешуйчатого жезла. Его Лена и уложила в ящичек, закрыв крышку, покрытую незнакомыми письменами и диковинными рисунками. Колдунья щелкнула пальцами, гортанно выкрикнув несколько слов и припавшая к земле Кэт превратилась в обнаженную девушку. Лена поймала ее взгляд и невольно содрогнулась — все живое, казалось, исчезло из глаз кошкодевки, сменившись остекленелым взглядом зомби. Кэт же даже не взглянула на подругу: подхватив ящичек, она распласталась перед хозяйкой в раболепном поклоне. Колдунья небрежно приняла из ее рук свой трофей и положила рядом с собой.

— Редкий дар, — усмехнулась она, — думаю, я найду применение твоим змейкам.

— И это все чего ты хотела? — спокойно спросила Лена, — кто ты вообще такая?

— И правда, где мои манеры, — улыбнулась женщина, — я Амали, графиня Утеро. Из Гроскании.

— Не похожа ты на гросканку, — усомнилась Лена, — они, конечно, смуглые, но не настолько.

— Моя мать была рабыней, — улыбнулась Амали, — но ее расположения искали многие вельможи — как, впрочем, и моего. Один из них и попросил меня встретиться с тобой.

— И кто же? — спросила Лена, — случайно, не герцог Тускулат?

— Он самый, — кивнула Амали, — давно мечтает с тобой познакомиться.

— Так явился бы сам, — хмыкнула Лена, — хоть раз бы сделал что-то своими руками. А ты слышала, что случилось с предыдущим холуем, который хотел пленить меня?

— Слышала, — усмехнулась Амали, — но я — не сношающий коз провинциальный барон. И на самого Тускулата мне плевать — на тебя у меня свои планы.

Она швырнула в костер щепотку какого-то порошка и пламя тут же взметнулось чуть ли не в человеческий рост, почти скрыв Амали. Спустя миг она появилась снова — просто пройдя сквозь огонь. Драгоценные камни в глазницах черепа на ее груди полыхали красным огнем — и также горели и глаза женщины.

— Ты пополнишь армию моих слуг, — сказала Амали, — не успеет кончиться ночь, как ты подчинишься мне.

— Не дождешься, сука! — возмущенно сказала Лена, но Амали только расхохоталась в ответ. В тот же миг ее слуги кинулись на попаданку: четверо призраков, Кэт и Вулрех, тоже принявший человеческий облик. Лена отчаянно отбивалась, но против шестерых, — а Дамы, несмотря на свою призрачность, обладали нешуточной силой, — устоять не могла. Лену повалили на землю, сорвав с нее одежду, после чего прислужники колдуньи отступили, оставив голую девушку валяться на земле. Над ней, широко расставив ноги, встала Амали. В руках она держала нефритовый жезл, внутри которого, как никогда четко была видна Эржет, извивавшаяся в конвульсиях неугасимой похоти. Амали облизала искусственный член и, издав сладострастный стон, ввела его в свою вагину. Наигравшись, Амали вынула искусственный фаллос и засунула его меж губ Лены. Та хотела брезгливо отвернуться, но, неожиданно для себя послушно открыла рот: глаза Амали и камни ее ожерелья, пылавшие адским огнем, лишившим попаданку воли. Лена боролась изо всех сил, пытаясь разорвать незримые путы, но тщетно — заключенная в темнице из собственной плоти, она послушно сосала нефритовый жезл, слизывая женские соки колдуньи. Полные губы Амали раздвинулись в издевательской усмешке.

— Служение мне — это новое рождение!

Земля, на которой лежала Лена вдруг сильно увлажнилась — словно из-под мхов забили невидимые ключи. Струи воды стекали и с пологих склонов — и в тот же миг воздух наполнил знакомый запах. Поначалу Лене показалось, что тут воняет рыбой, но тут же она поняла, что забивавший ей ноздри аромат совсем иного рода.

Из всех своих пор лощина сочилась терпкой женской влагой.