Госпожа попаданка (СИ)

«Наю Юнию Тускулату, герцогу Алетты и Пании, первому министру Гроскании. Мы все очень благодарны за Ваше внимание и Ваши подарки. Мы очень весело провели время с ними, но в конце концов графиня Амали и княгиня Эржет нам наскучили и мы решили вернуть их Вам. Будет затруднительно использовать их по прежнему назначению, но нам удалось открыть у них новые таланты — из Амали, например, получается отличный писсуар или подставка для ног. Уверены, что Вы сможете придуматьдля них и другие способы употребления. Жаль, конечно, что мы пока не можем выразить Вам свою признательность лично, но если Вы продолжите оказывать нам столь настойчивые знаки внимания, мы постараемся оказать Вам не худший прием, чем графине Утеро».

Тускулат закончил чтение и смял письмо в руках, злобно уставившись на Амали, что продолжала монотонно терзать себя нефритовым фаллосом.

— Твоя миссия в Брокгарте изменилась, — процедил герцог, — помимо нашей основной задачи, именно ты теперь станешь искать эту девку. Привезешь мне ее голову — и я сделаю тебя бароном.

Крамос покорно склонил голову, понимая, что сейчас не лучший момент, чтобы спорить.

— А что с Госпожой Амали? — сказал он, когда Тускулат уже развернулся, чтобы уйти.

— Да что хочешь, — не оборачиваясь, пожал плечами герцог, — она вся твоя.

С этими словами он покинул двор, а Крамос подошел к Амали. Ему составило некоторого труда поставить ее в более удобную позу — несостоявшаяся графиня Утеро ни за что не соглашалась выпустить нефритовый фаллос. В конце концов, Крамос все же исхитрился установить продолжавшую себя трахать Амали на четвереньки. Тут же он зажмурился от ударившего в глаза света — в анус колдуньи, как выяснилось, был затолкан его собственный зеленый шар. С трудом вытащив его, Крамос наклонился к подрагивающему женскому заду. В ноздри ударил одуряющий женский запах и толстяк, не в силах больше сдерживаться, зарылся лицом меж полных ягодиц.

— Именем Трехликой, Связующей узы, Воспламеняющей желание…

Покидая Никтополь, Лена никак не предполагала, что ее неполноценное жречество может быть использовано в подобных целях. Однако формально, как и все жрицы Триморфы, она могла проводить бракосочетания — чем сейчас и воспользовалась. Церемония проходила в одном из приделов храма Астарота, специально обустроенном для почитания Скилакагеты как родственного культа. Здесь же находилось извание богини из розового мрамора — в ее самой юной ипостаси: красивой девушки в легком одеянии и с венком из трав в густых волосах. Богиня восседала на изваянии жутковатого зверя из черного камня — похожего на огромного леопарда, с ногами медведя и семью львиными головами, увенчанными десятью рогами. Перед изваянием стоял алтарь, где на жаровне тлели, испуская приятный запах, благовония. Возле алтаря стояла Лена, благословляя змеиной плетью, стоявшую на коленях парочку — Вулреха и Кэт. Достать некрийский свадебный наряд оказалось проще, чем думала Лена — чего только не продавалось на Мюнбергской ярмарке. Поэтому барон Ловенвальда надел черную тунику, расшитую красными узорами и перехваченную белым поясом. Похожий наряд носила и Кэт — разве что туника была красной, узоры белыми, а пояс — черным.

Сам обряд бракосочетания подходил к концу — в принципе он и не отличался особой пышностью. Конечно, когда Вулрех и Кэт приедут в Ловенвальд, там пройдет уже местная свадьба — с торжественными клятвами перед Львиным Алтарем, обильным пиром на несколько дней и народными гуляньями, где молодые селянки будут танцевать голыми при Луне, а приговоренные к смерти преступники — сражаться насмерть с пещерными львами и медведями. Однако прежде, — на этом настояла не Лена, а Кэт, — их брак должна благословить ее землячка и боевая соратница.

— То, что соединит Богиня, люди разъеденить да не смогут. Одна кровь, одна плоть, одно сердце на двоих…

Она подала парочке небольшой нож и они, надрезав пальцы, смешали кровь на алтаре Скилакагеты.

— Нарекаю вас мужем и женой.

Лена простерла кнут и змеи с негромким шипением обвились вокруг шей молодоженов, привлекая их друг к другу для поцелуя.