Госпожа попаданка (СИ)

Толкаясь, мешая друг другу, то, кидаясь вперед то, пугливо отпрыгивая сатиры, пытались достать девушек, но всюду их встречали острые клинки. Последнее, что они видели в своей жизни был кровожадный кураж в глазах послушниц Триморфы. Иные, впрочем, не видели и этого — ослепленные шарами тьмы, они, отчаянно вопя, умирали во мраке, лишь чувствуя, как им выпускает кишки смертоносная сталь. Амола могла гордится своими ученицами — ее уроки боя не прошли стороной. Впрочем, в этом мире знатные девушки могли получать навыки боя и в собственной семье — недаром ведь, каждая взяла на охоту то оружие, какое было в ходу на родине, благо в богатых арсеналах Монастыря хранилось оружие буквально со всего света.

В конце концов, сатиры дрогнули: испуганно блея, мохнатая толпа устремилась в бегство. Передние обрушились на все еще напиравших сзади собратьев, мешающих им спастись. Паника, овладевшая рогатыми монстрами, подстегивалась и тем, что сзади их продолжали убивать. Огромными прыжками косматые рогачи убегали от беспощадных фурий, почуявших запах крови. Теперь уже они были охотницами, а это разбегающееся, блеющее, трусливое стадо — их добычей.

Впереди мчалась Амола: три преследуемых ею твари, видя, что не успевают скрыться в лесу, решили дать ей бой. Первому черная амазонка сразу размозжила голову, второму вонзила меч в живот, однако третье чудовище, — уже не сатир, а скорей минотавр, с бычьей головой и не уступавший ростом самой Амоле, — обрушился на нее всем телом, заставив выпустить меч из рук. Амола повалилась на землю, увлекая за собой рогатое чудище. В поднявшейся пыли долго нельзя было разобрать, кто одерживает верх. Неожиданно раздался истошный рев и черная амазонка поднялась на ноги. Даже Лена, уже знавшая на что способна воительница, не верила своим глазам — удерживая тварь одной рукой за горло, а второй за гениталии Амола, напрягая могучие мышцы, рывком вскинула над головой обнаглевшего бычару. С кровожадным рычанием негритянка вцепилась зубами в волосатое ухо, отрывая его напрочь, после чего, с нечеловеческой силой швырнула корчившееся тело на ближайшее дерево. С влажным хрустом переломился позвоночник и Амола, поставив ногу на поверженного противника, издала воинственный клич своего племени. Остальные девушки тоже смотрели на черную амазонку с благоговейным ужасом, как на неистовую богиню войны, явившуюся им на помощь. Что же до остальных сатиров, то лишь отдаленный треск ломающихся веток, знаменовал их паническое бегство. Только с десяток тяжело раненных тварей еще корчился на земле, со страхом и ненавистью смотря на подходивших к ним девушек.

— Вы знаете, что надо брать, — усмехнулась Амола, — шкуры их никому не нужны, а вот кое-что другое может пригодиться.

— Эти твари вроде наших саггатланов? — сказала Темнозара, — я видела, что привозят иные охотники из восточных лесов. Все в Росковии знают, на что пригодны их тела — и здесь вряд ли дело обстоит иначе.

С этими словами она склонилась над ближайшим сатиром, который даже с подрубленными сухожилиями, жалобно блея, пытался отползти от девушки. Блеснула сталь и отчаянный вой чудовища сменился торжествующим криком, когда Темнозара выпрямилась, держа в руках мохнатые гениталии. Вся холодная отстраненность росковской боярышни куда-то исчезла — голубые глаза светились кровожадным огнем, золотые волосы растрепались, алые губы кривились в хищной улыбке. Лена усмехнувшись, присела над телом мертвого сатира, вырезая пахучие железы. Рядом с ней, Амола, достав из сумки на поясе что-то вроде ножовки, спиливала рога с черепа своей добычи. Следом она распилила и сам череп, вынимая мозг. Рядом с черной воительницей Йоко сноровисто потрошила свои жертвы, вырезая глазные яблоки, почки и селезенку. Все эти омерзительные трофеи будут доставлены в Монастырь, где пойдут на изготовление разных снадобий, амулетов и украшений.

Еще пару дней назад у Лены вызывала отвращение сама идея столь откровенной охоты на, пусть и примитивных, но, безусловно, разумных существ. Сейчас же, успев наслушаться и насмотреться на то, что творят сатиры в людских деревнях, — особенно с женщинами и юными мальчиками, — Лена уже не испытывала ни малейших угрызений совести касаемо своих сегодняшних действий.

— Пошевеливайтесь, — сказала Амола, — нам нужно успеть до рассвета.

Сказать это было проще, чем сделать — работы у девушек хватало. Грязная Охота полностью оправдывала свое название и поляна, где послушницы собирали трофеи, выглядела, мягко говоря, неприглядно: залитая кровью, заваленная расчлененными телами и теми органами, что послушницы сочли не заслуживающими внимания. Меж окружающих поляну высоких деревьев то и дело вспыхивали чьи-то глаза, под кронами сновали смутные тени. На ветвях деревьев тем временем рассаживались ночные птицы и еще какие-то странные существа, с крыльями летучих мышей и мордочками, больше всего напоминающими сморщенные лица злобных старух. Сегодня у всех ночных падальщиков Лунного Леса ожидался знатный пир.