Госпожа пустошей

— Я… — Зоринка сглотнула, — я шла, чтобы узнать… куда увезли мою сестру…

Демен что есть силы тряхнул ее за шиворот, так, что зубы лязгнули.

— Умолкни! Слышишь?.. Не смей…

Но тут Зоринку прорвало. И она, всхлипывая, глотая невесть откуда взявшиеся слезы, забормотала:

— Какие-то люди увезли мою сестру, Демен! Ты мне поможешь ее спасти? Поможешь?

— Замолчи, — зло процедил он, снова встряхивая ее, — забудь…

— Ба! Что это тут у нас?

Демен так сжал Зоринку в медвежьих объятиях, что она аж задохнулась. А он ответил подоспевшим спутникам:

— Да так, с дерева снял… одну…

Девушка протестующе замычала, поскольку Демен грубо зажал ей рот. Попыталась брыкнуться.

— Девка — это хорошо, отдохнем после трудов Хенешевых, — заметил кто-то.

— Отчитаешься перед Велеславом, тогда и будешь отдыхать, — огрызнулся Демен, все еще удерживая Зоринку и зажимая ей рот широкой мозолистой ладонью.

А на ухо ей прошептал:

— Молчи, прошу тебя. Просто… молчи.

Она торопливо закивала, и хватка немного ослабла.

Демен даже позволил ей повернуть голову и посмотреть на спешившихся воинов. Один из них как раз пнул зарубленного ллэ, сплюнул в траву.

— Демен, Хенеш тебя дери. Надо ехать дальше. Здесь этой падали много гуляет, госпожа за всеми не следит.

— Сейчас и поедем.

— Откуда здесь девка-то?

— Сам не знаю. Видать, ллэ загнали…

— Ты не понял, — к ним очень близко, почти вплотную подошел коренастый мужчина в кольчуге. Светлые волосы вихрами торчали из-под шапки. — какого Хенеша баба оказалась ровно у нас за спиной?

И уставился на Зоринку злыми, белесыми глазищами.

— Может, ты ответишь, краса?

И тут на Зоринку снизошло понимание, что она — совершенно одна среди людей, которые выкрали и куда-то увезли ее сестру и владетельного князя Стефана. И что если она сейчас проговорится, то ее непременно убьют. Вот прямо здесь, рядом с ллэ.

— Я… я… — забормотала испуганно, опуская взгляд, — за мной гнался ллэ… не знаю…

— Видать, из ближней деревни, — заключил Демен, — ну что, по коням, что ли?

Но белобрысый не отступал. Он дернул Зоринку на себя, заржал весело, прижимая к себе и стискивая здоровенными лапищами. Затем крутанул ее, разворачивая к себе.

— Это же дочка старого Мера! Та, которая дурковатая! Небось, папаша уже весь город перерыл, ее разыскивая, а она тут…

И уже с какой-то отвратительной, липкой лаской в голосе спросил:

— Красотуленька, что ты здесь делала, а?

— Давай вернем ее Меру, — буркнул Демен.

Но трое его сотоварищей, видимо, придерживались строго иного мнения.

— А если она шла за нами, а? Демен, ты после постели госпожи совсем одурел? Она у тебя мозги выпила, что ли? Прибить дурочку здесь, и все. Болтать начнет, люди узнают…разговоры пойдут…

Зоринка повисла куклой в лапищах белобрысого. Небо, темное небо кружилось над ней в неистовом танце. Виски раскалывались от боли. Как сквозь плотное одеяло, доносились голоса:

— А то давайте сейчас жребий кинем, кому сколько раз? Девка-то годная, только умом скорбная. А потом по горлу — и все.

Зоринку затошнило, когда страшные руки больно сжали грудь. И, уже совсем не соображая, что делает, она извернулась змеей и вцепилась зубами в щеку обидчика.

— Ах ты, сучка! — ее швырнуло на землю. Половина лица звенела, наливалась болью.

— Оставь ее, — голос Демена прозвучал холодно и отстраненно, — я сам ее убью. Просто убью. И все. Нельзя измываться над дурочкой, боги не простят. Куда свой хрен вставить, вы и так найдете, чай, не маленькие.

Зоринка тихо заскулила, когда ее сграбастали за шиворот и поволокли куда-то в сторону, сквозь кусты. Она едва успевала перебирать ногами, ветки хлестали по лицу, по плечам, царапали руки. Потом ее с размаху швырнули на землю.

— Поднимайся, — негромко произнес Демен, — тебе не нужно было идти за нами.

— Моя сестра… — пискнула девушка, с ужасом глядя на темный силуэт сотника.

— Забудь о ней. Она осталась в замке на пустоши.

— Как ты… мог…

— Я выполнял приказ своего господина, — Демен пожал плечами, — да и какая разница? Поднимайся и молись Тефу, чтобы быстрее забрал тебя к себе.

Зоринка встала кое-как. Ее мутило, перед глазами плясали разноцветные точки. Щеки пылали, разбитая скула пульсировала болью. Выходит, все? Сейчас ее просто убьют?

— Демен, — прошептала она, видя в руке мужчины простой охотничий нож, — что плохого я тебе сделала?

— Ничего.

Он обогнул ее, заходя сзади, прижал к себе спиной, одной рукой приподнимая подбородок.

— Все мы рано или поздно попадаем к Хенешу.

— Демен… почему ты меня убиваешь? — она ощутила холодок стали на коже, сглотнула.

— Если я не убью тебя, мне придется убить троих, — тихо сказал он.

— Умоляю…

— То есть ты предлагаешь мне поменять свою жизнь на жизни трех воинов?

— Нет, — Зоринка зажмурилась, откинулась назад, прижимаясь всем телом к Демену.

Хенеш холоден и страшен, равно как и чертоги его.

И в то, последнее мгновение, она потянулась к обыкновенному теплу живого человека.

— Я не хочу твоей смерти, — Демен выдохнул это ей в макушку, — что ты можешь предложить такого, чтобы я пошел и убил тех троих?