Госпожа Смерть

Не обращая внимания на стонущего Бэннона и вопившего от горя и ярости волшебника, Никки подумала о том, как манипулировала оплавленным камнем в глубоких хранилищах, преобразовывая и перемещая скалу. Теперь колдунья обратилась к структуре стен плато и стала изменять форму камня, как если бы тот был мягким свечным воском. Она намеревалась закрыть проем непроницаемым занавесом. Под ее воздействием камень потек вниз, перерубая вьющиеся лозы и ветки и запечатывая наружную стену плато. Камень затвердел, восстановив целостность скалы и прекратив вторжение смертоносной зелени. Они были в безопасности. Пока что.

Натан с рыданиями опустился на пол, прижимая к себе мертвую девушку. Кровь текла из страшных ран на шее Мии, пропитывая одежды волшебника. Ее голова безвольно повисла.

— Она была такой умной, такой преданной, — стонал старик. — Добрые духи, если б не Мия, мы не нашли бы вторую часть заклинания, и все наши усилия пошли бы прахом. Благодаря ей у нас появился шанс. — Он поднял на Никки свои покрасневшие глаза. — У нас есть шанс.

Никки взглянула на потрясенных и испуганных ученых. У нее не было никаких иллюзий относительно того, как нелегко будет справиться с таким ужасным неприятелем.

— Нам нужен жертвенный яд для стрелы. — Задача казалась ей невыполнимой, внутренности скрутило от ужаса. Кровь сердца любимого? Голос ее был холоден: — Вот только я никого не люблю.

Мрачное, но честное заявление. Ее единственной настоящей любовью, единственным человеком, которого она когда-либо любила, был Ричард Рал. Она отдала ему свое сердце со всей страстью, которая теперь преобразилась, но не угасла. Вначале любовь эта была темной, ложной, но к Никки пришло прозрение. Она повзрослела и усвоила свой урок, в конце концов признав, что Ричард будет любить лишь Кэлен. Эти двое принадлежали друг другу особым образом и ни за что и никогда не могли быть разлучены.

Никки давно это осознала. Она по-прежнему любила Ричарда всем сердцем, но по-другому. Она отправилась в Древний мир, чтобы служить ему, исследовать его новую империю, заложить основу для новой золотой эпохи… даже если это означает, что она будет очень далеко от него.

Она не верила словам Рэд о спасении мира ради Ричарда, но теперь увидела, что ведьма права. Сначала Поглотитель жизни, а теперь безумная Виктория, которая собирается поглотить мир и опустошить Д'Харианскую империю. Никки должна сделать все необходимое, чтобы одолеть врага, но для этого нужна кровь сердца ее любимого.

Она любила Ричарда и не могла думать ни о ком другом.

Никки должна сделать выстрел. Никто другой не имеет необходимой силы, чтобы встретиться с Викторией. Натан потерял контроль над своим даром, а ни один из этих ученых-любителей и дилетантов Твердыни даже близко не стоит со способностями Никки. Это предстоит сделать ей.

Но… кого она любила? Действительно любила? Ричард...

Это невозможно. Она не может спасти мир ради Ричарда, если для этого ей придется убить его. О, если бы он знал о ситуации и действительно понимал, что стоит на кону, то без раздумий согласился бы на все условия. Никки не сомневалась, что он разорвал бы свою рубашку и подставил грудь, чтобы колдунья могла взять кровь из его сердца. Ричард охотно дал бы Никки необходимое — кровавый яд, который остановит Госпожу Жизнь. Но он был на другом краю света.

Никки ни за что не убьет Ричарда, она не сможет этого сделать. Сама мысль наполняла ее ужасом. Она вспомнила, как была раздавлена, когда остановила его сердце, чтобы он мог отправиться в подземный мир спасать Кэлен. Ричард умолял ее, и Никки не смогла ему отказать.

Но теперь… Пожертвует ли она целым миром лишь для того, чтобы Ричард мог прожить немного дольше? Звучало глупо, но колдунья знала, что выберет Ричарда. Живот скрутило в узел.

Должно быть, где-то далеко в Темных землях сейчас хохочет Рэд.

Кровь сердца любимого.

Никки слушала стоны ученых, зная, что все они напуганы, но не так отчаянно, как она сама. После трудных поисков ребра дракона она ожидала обрести оружие против Виктории. Но этого оказалось недостаточно, и теперь последний компонент казался просто недостижимым. Никки не знала, что и делать.

Натан сидел на полу, глядя на бледное безжизненное лицо Мии. Он убрал с ее лба бледно-каштановые волосы.

— Мне очень жаль, моя дорогая. — Со страдальческим выражением лица старик вытирал лоб девушки вечно влажным и прохладным платочком, который она подарила ему перед путешествием в юдоль Кулот.

Никки бросила взгляд на Чертополох, которая чудом не пострадала — у нее была лишь царапина на ноге.

Перед Никки возник Бэннон, у которого все еще кровоточила рана на лбу. Он опустил на пол острие своего бесцветного меча и утер кровь, очевидно, собирая все свое мужество. Он поднял подбородок и посмотрел на Никки.