Госпожа сочинитель (СИ)

Прежде, чем оказаться в роскошных апартаментах госпожи Суаль, нужно было подняться по широкой мраморной лестнице, и в этом таилось больше удовольствия, чем затраты сил, ибо то там, то здесь на лестничных пролетах предусмотрительно расположили удобные скамейки по соседству с благоуханием роз. Даниэль знал, что счастливые обладатели миллионов не привыкли экономить на себе, но даже не предполагал насколько! Волей-неволей у него закружилась голова: какой размах фантазии, какая смелая, но в то же время ленивая прихоть воссоздала на земле подобие рая! Где-то журчали невидимые воды фонтана, где-то в гуще сада птицы выводили мелодичную трель…

Раз всё это принадлежит ей – его единственной, – следовательно, принадлежит и ему, ее избраннику. От одной этой мысли захватывало дух, сердце бешено колотилось в предвкушении невозможного счастья. Даниэль уже представил, как прекрасно им будет житься здесь, как они, беспечные дети Природы, создадут в этом доме свою сказку и будут играть в нее до конца своих дней…

Уловив запахи родного крова, спаниель Бесси весело рванула вперед, прыгая со ступени на ступень, пока не скрылась за изгибом аллеи. Даниэль оглянулся на свою спутницу – ее лицо отчего-то погрустнело. В нем отразились замешательство и печаль, причины которых она сама не понимала. А если вспомнит? Что тогда? Прогонит вон со скандалом? А как же любовь, их любовь?.. Наравне с принципами бескорыстия Даниэль понимал, что хочет жить именно здесь. Стать королем своей судьбы… О, это прекрасно!

И всё же что-то тут не так. Неожиданно на память пришли двусмысленные фразы Роберта и доктора Сормса. Какая тайна окружает госпожу Суаль? Почему она, будучи одинокой, не могла любить по-настоящему, открыто? Что принудило Эклу на корню обрубить чистосердечные порывы Даниэля? Может, он попросту был ей несимпатичен? Нет. Существовал некий барьер, который исчез вместе с утраченной памятью.

На полпути к дому Экла остановилась. Ее лицо побледнело, со лба катился холодный пот. «Сейчас она всё вспомнит, – Даниэль крепче сжал ее трепещущую руку. – А я дурак! Ведь мог же узнать правду – стоило прочесть дневник…» Опьянение страстью схлынуло, и в душе обосновалась тревога. Молодой человек опасливо поглядел вверх, где таинственно белели величественные стены. Что скрывает обманчиво прекрасный «рай»? Нечто обжигающее сквозило в каждом окне…

Доктор Сормс говорил об ответственности, которую Даниэль нес за дальнейшую судьбу Эклы. Вернуть женщину домой было его прямым долгом. А там – кто знает? Юноша верил, что возвращение забытого не отнимет у нее любви к нему.

Затаив дыхание, он заглянул в лицо Эклы, и она улыбнулась.

– Я просто запыхалась. Давай присядем.

Они прошли к скамье, после чего госпожа Суаль заговорила с небывалой прежде горячностью. Что-то смутное, но неотступное теснилось в ее существе; туманные очертания прошлого будоражили сердце.

– Мне кажется, нам не следует идти туда. Дэни, я боюсь! О, как я боюсь тебя потерять!

– Но там – твой дом! – изумился он. – Там – всё твоё!

Однако она была неумолима. Сормс говорил, что потеря памяти временна, и теперь Даниэль убедился в этом: Экла что-то вспомнила из того, о чем умолчала при их знакомстве.

– Мы не должны туда идти, – убежденно повторила она и прибавила: – если хотим быть вместе…

Но куда же им тогда идти? Стараниями Роберта наличные деньги Эклы были на исходе – их не хватило бы даже на комнату в дешевом отеле! А Даниэль не хотел, чтобы новый мир навсегда померк для нее пред лицом нищеты, ведь она – фея, парящая далеко от мирских проблем; она не вынесет и дня серой, будничной жизни!

Он крепче сжал ее локоток.

– Нет. Нам нужно туда. Бояться глупо! Нас никто не посмеет разлучить, ведь только благодаря тебе я узнал, что такое счастье. Ты научила меня любить, с тобой я стал совсем другим человеком!

Она долго не мигая смотрела на него, и в глазах ее застыли невыразимые противоречия. Вряд ли она могла что-либо объяснить, ибо все ее опасения оставались на уровне подсознания.

Требовательно потянув ее за руку, Даниэль продолжил восхождение к особняку. Они были одни (Люси получила расчет еще на вокзале), и жаждали поскорее захлопнуть дверь в свое прошлое.

20

…В напряженном безмолвии странная пара вошла в светлый холл со стеклянными стенами, что открывали живописные виды с холма. Швейцар в золотистой ливрее бесстрастно склонился перед своей госпожой, стрельнув по ее спутнику удивленным взглядом.

Экла задрожала. В испуге остановилась она посреди воздушной залы, после чего огляделась по сторонам, словно каждую секунду ожидая чего-то ужасного. Кругом царила гробовая тишина. Вместе с золотым светом солнца сюда из раскрытых дверей сада залетал ветер, принося запах свежескошенный травы. В глубине комнат пролаяла собака.

– Вот ты и дома, – успокаивающе произнес Даниэль.