Госпожа страсти, или В аду развод не принят

Марина внимательно оглядела сидящего перед ней мужчину. Если бы не шрам и не хищное выражение глаз, Гриша Бес вполне мог бы быть импозантным кавалером и даже вызвать у нее интерес. Но – при других условиях. Сейчас же перед ней сидел "смотрящий", который в один момент мог решить ее судьбу. Захочет – помилует, захочет – казнит. Однако родственник не был настроен на ссору, и они разошлись миром, подписав все.

– А теперь – обещанный ресторан, дорогая! – подмигнул Гришка, вставая и подавая ей руку. – Егор-то не подъедет к нам?

– А ты как хочешь? – улыбнулась Марина, испытующе глядя на него.

– Я? Я хочу пообщаться с тобой наедине, – серьезно ответил он. – Мне нравится разговаривать с тобой, нравится смотреть на тебя, нравится, когда ты на меня смотришь. А как только появится Егор, твое внимание сразу переключится на него.

– Гриша, Гриша, не заигрывайся! – попросила она со смехом. – Не дай бог, это перерастет во что-то большее!

– А что, может?

– Нет, но один шанс всегда существует, – подмигнула Коваль, выходя из офиса и направляясь к машине.

– Ты не поедешь со мной? – удивился он, наблюдая за тем, как Марина приближается к своему "Хаммеру", дверку которого уже распахнул идущий впереди Сева.

– Извини – я всегда езжу только на своей машине. Хочешь, присоединяйся ко мне.

– Нет уж, я ведь тоже только на своей езжу! – отпарировал Бес.

– Тогда встретимся в "Шаре". – Она села и помахала ему рукой. – Догоняй, если сможешь, я ждать не люблю!

И Юрка поддал газу так, как любила хозяйка.

…– Ты странная баба, Наковальня, – говорил подвыпивший Бес, развалившись на диванчике в татами-рум с чашкой саке в руках. – Ты вообще чего-то боишься?

– Старости, – усмехнулась она. – Жутко боюсь покрыться морщинами, боюсь, что потеряю привлекательность.

– Опять шутишь? – покачал головой Гришка. – За это ты можешь не переживать, Егор от тебя не откажется, даже если ты фотку бабы-яги будешь напоминать! Я про другое спрашиваю – вокруг тебя постоянно что-то происходит, а ты и бровью не ведешь, живешь на широкую ногу, не прячешься ни от ментов, ни от своих.

– А толку-то? Если кто-то захочет, найдет, как ни прячься. А все время оглядываться… На фиг такая жизнь? – резонно заметила Марина, дотягиваясь палочками до подноса с роллами. – Я уже давно занимаюсь тем, чем занимаюсь, столько всякого было…

– Никогда не мог понять, как удалось тебе, женщине, да еще такой молодой, подчинить себе такую здоровую бригаду. Сколько тебе было?

– Двадцать семь.

– Совсем соплячка. Как же тебя Мастиф не просчитал? – удивленно протянул Бес, наливая саке себе и ей.

– Да просчитал он меня, как не просчитать, просто ошибся, когда Черепу доверил. Не учел, что тот не устоит и влюбится, захочет от всего защитить, уберечь. Когда спохватился, было уже поздно – я Розану мозги задурила, перетянула его к себе, влезла во все дела, знала почти все, что знал сам Мастиф. – Марина отпила саке, зажмурилась и продолжила: – Он попробовал меня прижать, но опять поздно – я собиралась замуж за Малыша, а он за меня мог много чего натворить. Вот так… и годы мои тут ни при чем, мне кажется, что мои пацаны на эту тему никогда не грузились.

– И что, никому в голову не приходило прижать тебя гденибудь?

– Ты удивишься – нет. И потом, я ведь на расправу скорая, все это знают, а многие и участие принимали в моих разборках. Кому охота за пять минут удовольствия рассчитаться собственным здоровьем? – Пожав плечами, Коваль вынула из сумки надрывающийся телефон. – Да, Егор, я в "Шаре". Нет, я уже скоро приеду. Я тебя тоже люблю.

Бес наблюдал за ней с интересом, покуривал сигарету и думал о чем-то.

– Хочешь честно? – вдруг сказал он, ткнув бычок в пепельницу. – Я ведь имел на тебя виды с самого первого дня, как только увидел в Москве, в клубе. Ты там с пацаном молодым была, сидела такая задумчивая, грустная, текилу пила. Эх, свело у меня кое-что, Наковальня! Макар мне тогда про тебя и рассказал. Я же не знал, что ты мне еще и родня, оказывается. И что с Черепом мутила. Только это тебя и спасло.

– А может, это спасло тебя? – поинтересовалась она, прищурившись. – Рядом со мной очень опасно, Гриша. Ты ведь слышал, как меня называют, когда думают, что я не слышу?

– Черная Вдова, что ли? Слышал, и что?

– А ты подумай. Открою тебе одну маленькую личную тайну. Мужики, бывшие со мной, очень плохо закончили жизнь. Они все мертвы, исключая Хохла, но и он уже был тяжело ранен.

– Малыш тоже жив.

– Нет, Гриша. Малыш погиб, а тот, кто сейчас живет со мной, – это совсем другой человек. Я оправдываю свое прозвище на девяносто девять и девять, так что тебе просто повезло, что ты мне никто.

– Ой, страшная какая! – засмеялся Бес, наливая по новой. – Торопишься, что ли? Мужик позвонил? – В его голосе прозвучало недовольство, когда он увидел, что Марина встает с диванчика.

– Домой надо.

– Нет, не уходи так, – уперся Бес. – Неужели тебе неинтересно, как у нас с тобой могло бы все быть?

– Ты будешь разочарован – абсолютно неинтересно, – согласно кивнула Марина.