Госпожа страсти, или В аду развод не принят

Они провели за игрой достаточно долгое время, за которое Марина просадила приличную сумму, и ей это не понравилось – терпеть не могла проигрывать.

– Детка, научись тому, что не всегда ты будешь удачливой и везучей, иногда бывает и наоборот, – потрепал ее по щеке муж, когда они вышли на крыльцо.

– Я ненавижу выглядеть лохушкой, ты ведь знаешь! – Марина с остервенением рванула воротник куртки и порвала цепочку с бриллиантом, которую Егор подарил ей. – Черт, подвеска… – Она наклонилась вниз, шаря рукой в перчатке по мраморному крыльцу, и вдруг Малыш упал на нее сверху. Растянувшись лицом в пол, Коваль не сразу поняла, что происходит. – Егор, в чем дело? – но он не отвечал, став вдруг таким странно тяжелым…

Чьи-то руки помогли ей выбраться из-под него, это оказался Сева, и Марина повернулась к лежащему на крыльце мужу:

– Егор, что за хрень… – и осеклась, увидев, как он смотрит в вечернее небо остановившимися глазами… – Мамочка… – прошептала Коваль, опускаясь на колени. – За что, господи… Егор… Егор, не лежи так… мне страшно… Егор… – Она упала лицом на еще теплое тело мужа, обхватив его, и завыла так, что рука Севы, лежащая на ее плече, вздрогнула.

– Марина Викторовна… вставайте, не надо – уже не поможешь…

– Уйдите от меня! – заорала она. – Все отойдите отсюда!

– Марина Викторовна, менты едут, – мрачно сказал Гена, мотнув головой в сторону переулка, который освещался всполохами милицейских мигалок.

Коваль не понимала ничего – кто едет, откуда, какие менты… Для нее не существовало больше ничего – только вот это распростертое на крыльце казино тело, еще так недавно бывшее ее любимым мужем… На его виске красовалось небольшое пулевое отверстие – Малыш умер мгновенно, возможно, даже не успев понять, что произошло, не почувствовав боли…

К Марине подошел молоденький сержант, козырнув, попросил документы, но Сева оттер его плечом, негромко сказав:

– Все, что нужно, спросите у меня, дайте женщине возможность провести с мужем последние минуты, господин сержант.

– Кто это? – спросил сержантик, вглядываясь в ее лицо. – Видел где-то, а вспомнить не могу.

– Это Марина Викторовна Коваль. А убитый – владелец "МБК", господин Грищенко.

– …твою мать, – грустно констатировал парень. – Это ж надо – теперь придется начальство сюда вызывать, это ж стопроцентный "заказ"…

– Мои парни сейчас вернутся, я уже велел все вокруг прочесать, – негромко сказал Сева. – Что нароют – твое, понял? Только ее не трогай, сержант, договорились?

– Да, но…

– Без "но" давай? – попросил Сева, беря его за локоть и отводя в сторонку.

Все это время Марина так и лежала на остывающем уже трупе Малыша, прижав к лицу его руку. Теперь уже было ясно, что это конец, что на этот раз он ушел насовсем и никогда больше не вернется. Коваль не плакала, просто лежала и гладила свое лицо его мертвой рукой, целуя холодные пальцы. Через какое-то время приехало все милицейское начальство во главе с прокурором, обступили Марину и тупо молчали, боясь говорить хоть что-то. Наконец прокурор не выдержал и присел рядом на корточки:

– Марина Викторовна… я понимаю, это все ужасно, но… нам нужно работать… хотите, я распоряжусь проводить вас домой? Я понимаю, вы не в состоянии сейчас давать показания, поэтому отпущу…

– Я никуда не поеду, – отрезала она бесцветным голосом. – Спрашивайте все, что хотите.

Он помог ей подняться и ввел под руку в здание казино, где уже вовсю работала опергруппа. Марине принесли кресло, она упала в него, попросив у Севы сигарету. Коваль на удивление спокойно и четко соображала, отвечая на вопросы оперативников, но собственного голоса почему-то не слышала. За час беседы она выкурила почти две пачки сигарет, чувствуя, как дерет в горле от табачного дыма, но все равно, раз за разом вынимала новую сигарету. Новый начальник милиции, подполковник Ромашин, сидел напротив и смотрел с сочувствием, это раздражало, и Марина, подняв на него глаза, глухо попросила:

– Вы не могли бы не пялить на меня глаза, господин подполковник?

– Извините, – смущенно пробормотал Ромашин, отворачиваясь.

Наконец ее и охрану отпустили, предупредив, что это не последний разговор. Поддерживаемая с двух сторон телохранителями, Коваль вышла на крыльцо. Егора уже не было – отвезли в морг…Только небольшая лужица крови на темно-зеленом мраморе напоминала о том, что произошло… Коваль присела, коснувшись пальцами этого пятна, поднесла к лицу руку и долго рассматривала окровавленные пальцы.

"Теперь – все. И больше уже никогда не будет подругому… "

Огромного труда Севе с Геной стоило поднять ее и отвести к машине.

Марина молча легла на заднее сиденье "Хаммера", уткнувшись лицом в спинку и закрыв глаза. Сева сел за руль, Генка – на переднее сиденье, и они поехали домой. По дороге Коваль внезапно села и твердо произнесла:

– Завтра же с утра "Капусту" сровнять с землей. У меня больше нет такого казино.

– Марина Викторовна… – начал ошеломленный Гена, но она заорала так, что он отпрянул:

– Я что, плохо говорю по-русски?!

– Я понял…