Госпожа Сумасбродка

Передачи повторялись с небольшими изменениями в отдельных деталях происшествия на Перовском рынке. Словно оправдываясь за информационное опоздание – дело-то вон уже когда было, а чухнулись господа тележурналисты лишь сейчас! – эти самые «господа» ловили очевидцев, где могли. Вплоть до их собственных квартир. Было такое ощущение, что все в России, и уж конечно в Москве, кончилось, а остался только один стыд и позор, который было необходимо срочно, хотя опять же и с опозданием, обрушить на всю московскую милицию, особенно на когда-то доблестный и многократно краснознаменный МУР. Имелись в виду и ордена, естественно, и «переходящие знамена», и все такое прочее, принадлежавшее ушедшей, слава Богу, истории…

Возмущение жителей Перова, оказывается, вызвали абсолютно незаконные, неправомерные действия милиции и муровских сыщиков, которые устроили облаву… на «лиц кавказской национальности»! И кто же эти самые лица?

Говорит директриса детского дома, почему-то опасливо поглядывая в сторону от микрофона интервьюирующего ее сотрудника программы «Вчера, сегодня, завтра»:

– Мы здесь, в нашем районе Москвы, все, которые занимаются воспитанием дошкольников – в детских садах и яслях или в детском доме, как у нас, – мы все буквально молимся за этого хорошего человека, помогающего нам не словами, а исключительно делом. Это Ариф Абдурахманович привозит к нам в детский дом яблоки и апельсины. И всегда бесплатно. Он это делает всегда из любви к детям, у которых даже и родителей-то по-настоящему нет…

Бабка– пенсионерка, выражая свое искреннее возмущение милицейским произволом, живописала увиденное ею на рынке, куда она каждый день приходит, чтобы что-нибудь купить себе «по-хозяйству», и где она постоянно ощущает заботливое участие господина Мамеда…

– Накинулись, будто коршуны какие, повалили на землю мальчиков и давай их всех вязать! Ой, страху-то! Вяжут и еще ботинками пинают! Больно-то как… наверно…

Трое мужиков, выстроившихся в очередь к микрофону, услужливо протягиваемому к ним невидимым собеседником:

– Не, бардак, конечно! Да погоди ты… чего толкаешь, дай слово сказать! Я чего хочу?…

– Я все подтверждаю! Ага, и в морду били! Кого? Ну этих, которые кавказской национальности! А я чего говорю? Не лезь, сам скажу!…

– Как свидетель происшедшего попустительского безобразия закона над несчастной братвой… А че? Все так! Повязали их, ага! Я видел. Я вон там стоял! А ты где был?…

– Вы слышите показания тех граждан, которые стали сегодня… в смысле, вчера… свидетелями ужасной расправы склонной к полнейшему беспределу московской милиции над теми, кто, не жалея средств и времени, собственных, между прочим, средств, трудится не покладая рук, чтобы московские жители могли принести себе в дом на завтрак свежие фрукты и овощи! И с ними – вот так, дубинкой! Нет, больше подобные факты не пройдут мимо внимания общественности! Жуткая вспышка национализма не должна пройти незамеченной нами, и она обязательно получит свою правовую оценку! Мы требуем…

– Мы попросили прокомментировать действия московских правоохранителей одного из руководителей Главного управления уголовного розыска, генерал-майора милиции Сергея Сергеевича Петракова. Вам слово, Сергей Сергеевич!

– Мне стыдно… Да, к великому сожалению, мне, как человеку, причастному к нашей еще недавно действительно доблестной милиции, стыдно и неловко иной раз глядеть в глаза простым людям, которые все чаще задают мне немые вопросы: доколе же это будет продолжаться? Сколько еще нам терпеть откровенные издевательства отдельных людей, одетых в форму нашей родной московской милиции? Я слушаю и… не нахожу ответа! Хотя ответ у меня есть! И я всем заявляю, что беззакония, совершаемые некоторыми моими, к сожалению, коллегами, будут прекращены! Будут, дорогие сограждане! И мы не позволим швырять за решетку людей, исходя из личных неприязней к тем или иным лицам так называемой кавказской национальности! Это наш позор, причем позор не только отдельных облеченных властью чиновников, но и всей России!…

– Вот это я понимаю! – со значением заметил Вячеслав Иванович Грязнов, отключая канал телепередачи. – Не шибко оперативно, зато с заметной долей общественного маразма.

– Ну и как ты, Славка, собираешься реагировать на весь этот бред? – поинтересовался сидящий по другую сторону письменного стола Александр Борисович Турецкий, заскочивший к другу исключительно по делу и ровно на пять минут, которые давно прошли.

– А никак! – отрезал Грязнов. – Я им этого барыгу все равно не выдам. Общественность они, вишь ты, поднимают! Знаем мы эту сраную общественность! Но ты видишь, какой наглый давеж?

– В первый раз, что ли? – философски заметил Турецкий. – Да на тебя он, насколько мне известно, не сильно и действует. Вы только не тяните, вы на него поскорей мокруху вешайте. Пусть разбираются адвокаты. Могу еще толковый совет дать. Если желаешь.

– Ну и какой? – заинтересовался Грязнов.