Госпожа Сумасбродка

– Уже началось! Юрка пашет вовсю… Да, кстати, дядь Слав, тут попутно еще одна проблема возникла. Один гад объявился на Перовском рынке. Мамедов фамилия. Девочки от него плачут. Похоже, и прописка временная. Но гад самый настоящий.

– Гад говоришь? – Грязнов-старший потеребил свои пегие кудри. – Подумаю. Есть у меня один человечек в Перове. Ну а на Остоженке-то, я не совсем понял, какой у вас интерес?

Вот же дает дядька! Уже и распорядился, а теперь спрашивает!

– Там могут быть концы той самой дамочки, о которой рассказывал Юра, а кроме того, ее подруг, также судя по всему замешанных в деле Рогожина, понимаешь?

– Да, трудно сообразить… Ну ладно, запиши-ка себе телефончик в Перове, – Грязнов открыл свою книжку, порылся в ней и сказал: – А зовут этого капитана Новиченко Василием Егоровичем. Но я ваш приход к нему предварю собственным звонком. Поэтому предупредите заранее. – И уже провожая, у двери добавил: – Вы все-таки, ребятки, постарайтесь не сильно того… Не зарывайтесь, понял? С этой конторой дай Бог Сане совладать. А вообще лучше никаких дел не иметь. Но раз уж… я понимаю… И пока у них не устаканится, будут продолжаться и «утечки», и собственные разборки, и что угодно. Стрельнут и не поморщатся.

На Остоженку Денис Грязнов прибыл, что называется, во всеоружии – на шикарном представительском «ауди», одетый по последнему писку моды: костюмчик от Поля Готье цвета маренго, а при нем желтый галстук. Только на самых серьезных тусовках позволял себе Денис Андреевич появляться в этом эксклюзивном прикиде. Производил впечатление на тех, кто понимает толк в этом вопросе. Решил и сейчас не скромничать. Лысый сморчок, конечно, не клюнет, но и сильно гоношиться не станет. А к костюмчику да еще тон снисходительный – и куда он, гад, денется!

Однако уже через пять минут после знакомства с Эдуардом Константиновичем Денис готов был усомниться в убеждении Галочки по поводу образа кадровика. Вполне нормальный, между прочим, мужик, самый настоящий начальник отдела кадров, из бывших, естественно. Он внимательно прочитал поручение, подписанное начальником Московского уголовного розыска. И, не спрашивая больше, зачем понадобились МУРу личные дела давнишних студенток-выпускниц пединститута, поручил Серафиме Ивановне принести из архива требуемые папки с материалами.

Но и его, Дениса, ждало неожиданное разочарование. Дела Татьяны Зайцевой и Ирины Гараниной оказались на месте, а вот папка, касающаяся Елены Воеводиной, исчезла. Будто и не было ее. Но ведь была же!

Четко установленный порядок рушился на глазах ответственного работника. Однако истина была так же быстро установлена. Если сам Хлебник имел исключительную память на лица, то его верная помощница – на события. И она вспомнила, что примерно с полгода назад сюда приезжали товарищи с Лубянки и тоже очень интересовались делом этой Воеводиной. Вот, возможно, после проявления этого интереса папка и пропала.

Ну что ж, сразу остыл кадровик, ничего не поделаешь, такие ситуации случались. Когда та или иная фигура входила в контакт с органами госбезопасности, дела действительно изымались. Каждая служба имеет свои тайны и старательно их сохраняет. Скорее всего, и здесь такой же случай. Так что молодому человеку придется искать теперь следы Воеводиной в известном доме на Лубянской площади.

Сказано это было безо всякой иронии, просто констатация факта.

Но, слава Богу, сохранились личные дела ее подруг – Татьяны и Ирины, по передвижениям которых также можно было проследить и некоторые детали биографии Алены. Так, во всяком случае, предполагал Юрий Петрович Гордеев. И Денис, отсев в сторонку, принялся за изучение этих двух совсем и не толстых папок.

Выписал себе в блокнот адреса и время загранпоездок, отметил, что, учась, по сути, в педагогическом институте, то есть на будущих педагогов, школьных преподавателей иностранных языков, все три подружки ни разу не проходили практику в школах Москвы или области. В чем же тогда заключалась тайна их педагогической деятельности? Значит, ее вообще не было, как таковой? В то время как загранпоездки очень даже впечатляли. Семинары и симпозиумы – Париж, опять Париж, Лондон, три раза подряд Мюнхен. Затем Рим и Варшава – единственная из соцстран. Работа переводчиц. Понятно, догадываемся, что это за работа такая. Тем более что Гордеев довольно подробно описал свои впечатления от двоих из данной троицы. И их оценку, высказанную Евгением Осетровым: гетеры, а не обычные бляди, как нетрудно догадаться.

Ну, в общем, если две дамы более или менее понятны, то куда же от них деваться третьей? Тем паче что и дело-то ее исчезло после посещения лубянских ребяток. Картина ясная. Больше все равно ничего из скупых записей кадровика не высосешь, а оно и не нужно.

Поблагодарив гостеприимных хозяев кабинетика, Грязнов-младший гордо удалился.

Но, усевшись за руль своего лимузина, на всякий случай позвонил Агееву, осуществлявшему в настоящий момент, видимо, наблюдение за фигуранткой с таинственно исчезнувшим личным делом.