Госпожа удача

— Товарищ генерал, за время вашего отсутствия было два чрезвычайных происшествия. Первое: по шестому каналу телевидения прошел сигнал тревоги, известный нам как «Красный пароль». Это произошло в 21.36 по местному времени. Второе: во время ночного нападения несколько человек были захвачены в плен. По их словам, они — резервисты вооруженных сил Крыма. Насколько я понял, ими командуют из тактического центра Чуфут-Кале, что под Бахчисараем.

— Так-так… — Драчев поставил чашечку на стол. — Очень интересно. Но тогда вопрос: кто же захватил телевышку, чтобы передать «Красный пароль»? И почему местное телевидение к этому моменту еще продолжало работать?

Корж посмотрел на своего командира, как учитель на двоечника.

— Товарищ генерал, шестой канал — это не местное телевидение. Это Центральное телевидение СССР.

— Что-о?

— Сигнал был передан во время прогноза погоды в программе «Время». Из Москвы.

— Ёб твою мать, — сказал Драчев, садясь.

Из Москвы. Это означает, что там на высшем уровне продолжает действовать крымская резидентура. Это означает, что со своим вторжением СССР попал, как кур в ощип, в заранее спланированную и тщательно подготовленную операцию. Это означает, что нападение резервистов — не вылазка отдельной экстремистской группировки и не запоздалая попытка крымского генералитета исправить положение, а начало войны.

Драчев посмотрел на карту Крыма, висящую на стене. Это была красивая объемная карта с подсветкой, и на ней сам генерал вчера обозначил расположение советских частей в Крыму. Красные флажки, как бородавки, усыпали центр Крыма, побережье, все промышленные и деловые центры, Северный укрепрайон.

— Полковник Ефремов, вы сегодня же двинетесь в Бахчисарай маршем, всем полком, — сказал он наконец. — Ваша задача: выбить экстремистов из тактического центра Чуфут-Кале. По возможности, уничтожить их всех. По дороге разделитесь, один батальон повернет на Ялту, к Гурзуфскому Седлу. Там сейчас наши закрепились, держатся из последних сил.

— Слушаюсь, товарищ генерал… Только разрешите доложить…

— Разрешаю.

— Проблема с горючим стоит очень остро. По состоянию на данный момент я смогу привести в действие… хорошо, если треть машин.

Драчев перевел взгляд с него на полковника Сухарева. Ну-с, что скажет наше ЧМО? Как снабженец предлагает решить проблему с горючим? И почему она вообще возникла, эта проблема?

— Товарищ генерал, — процедил Драчев. — Как так вышло, что две трети машин растратили весь запас топлива по дороге из аэропорта в город?

Ефремов откашлялся, прочищая горло, потом выпалил:

— Многие машины при погрузке в самолеты не были дозаправлены после марша. Те, что были дозаправлены, в основном сейчас на ходу.

Драчев ждал, не отрывая взгляда. Ну, что ты еще будешь врать, голубь наш сизокрылый? Ведь даже в недозаправленной БМД бензина хватит, чтобы объехать весь Крым по периметру. Давай, договаривай…

— Кроме того, многие мои люди не получили еды и сухих пайков, — выдавил из себя Ефремов. — С утра в столице наблюдался дефицит бензина, и местные граждане склонили многих водителей к обмену топлива на продукты.

Две трети личного состава воруют горючку, вздохнул Драчев. И мы собираемся воевать. Да наши деды в гробу бы перевернулись, узнай, что их наследники толкают топливо на вражеской территории в обмен на жратву. В их бытность таких гавриков, если находили, мигом ставили к стенке. К сожалению, сейчас эту проблему должным образом разрешить было трудно: две трети личного состава к стенке не поставишь.

— Короче, достаньте мне топливо где хотите, — процедил он. — Слышите, Сухарев? Все, совещание окончено, все свободны.

— Да, — вспомнил Семенов, когда уже собрался выходить, — тут крутится этот ГРУшник, Резун… Требует встречи…

— Через час, — сказал командир дивизии. — Или даже полтора…

Выпроводив полковников, Драчев вернулся к дивану, снял ботинки, фуражку и китель, ослабил галстук и вытянулся на мягком замшевом пузе импортной мебели. У него есть полтора часа, чтоб восстановить силы. Звонить в Одессу он не собирался. Не такой дурак. В Одессу он позвонит победителем, а пока обрыв связи ему на руку.

Драчев не думал, что это задание будет особенно сложным. Батальон Лебедя выкинули из Ялты потому, что нападение было подлым и неожиданным. На этот раз неожиданно будут действовать они, советские десантники. Конечно, война переходит в плоскость партизанской. Даже с уничтожением тактического центра или его захватом. Но партизаны — это несерьезно. Несерьезно как в прямом, так и в переносном смысле. «Партизанами» в СССР называли резервистов, а какие резервисты вояки — всем известно. А в прямом смысле… Вы скажите мне на милость — где тут можно партизанить? Крым урбанизирован донельзя, города друг к дружке так и липнут, все леса объявлены национальными парками, их за день можно пересечь пешком. Прогадали вы, ребята, со своим «Красным паролем», и я вам это докажу…

С этой мыслью он уснул. Разбудил его Семенов, как он и просил, через полтора часа. В спину полковнику дышал спецназовец Резун.