Госпожа Удача (ЛП)

Потом подняла другую руку и показала точно такой же листок бумаги со следами от перегиба, но почти как новенький, с гораздо более коротким сообщением Тая.

Лекси тоже сохранила его записку. Там было только одно слово и две буквы, но она сохранила ее.

Он почувствовал, как корни того самого чувства внутри него зарываются все глубже. Оно настолько глубоко проникло в его суть, что никогда не исчезнет, но не значит, что довольно часто оно не проникало глубже, ширясь и множась.

Тай перевел взгляд с записок на жену.

— Я ношу свою в бумажнике, — прошептала она, запрокинув голову, ее лицо излучало нежность, и он знал, что через пять секунд начнутся рыдания.

Поэтому он подошел к ней, осторожно вынул из ее руки листочки, положил их на тумбочку, наклонился, обнял жену, поднял ее, уложил на постель и стянул с себя полотенце.

Потом принялся неспешно трахать ее.

Таков был его способ остановить слезы своей женщины. К тому же, как обычно, это было чертовски великолепно.

Она не сказала ему, что поедет с ними в магазин, но вернувшись накануне вечером домой, Тай увидел их на стене. Взглянув на записки, никто не поймет их значения, и большинство, вероятно, подумают, что он чокнутый.

Но Таю было плевать.

Когда она написала ему записку, то уже влюбилась в него. Когда он написал ей записку, то уже пропал. Они были знакомы несколько дней, но, выписывая буквы на бумаге, уже знали правду. И эта рамка была напоминанием того, что они знали и когда это случилось.

Таю она чертовски нравилась.

Он не выразил ей этого словами, потому что в этом не было необходимости. При виде рамки Тай замер, и когда вновь обрел власть над своим телом, отыскал взглядом жену. Он ничего не говорил, только смотрел ей в глаза, пока она не улыбнулась. Он улыбнулся в ответ. Потом поднялся наверх, чтобы принять душ, а она направилась делать коктейль.

— Итак, — сказала Лекси, и он обернулся, увидев, как она завинчивает крышку дорожной кружки. — Твое задание на сегодня — подумать кое о чем.

Тай ничего не ответил, просто зачерпнул еще овсянки.

Схватив его кружку и свою миску, она подошла к нему, встала, как всегда, близко, поставила его кружку рядом, как обычно, и принялась за овсянку, что был чем-то новеньким. Тай не знал, то ли его ребенок внутри нее изменил ее привычки, то ли сказывалось наступление зимы. Лекси стала есть больше. Почти каждый вечер ложилась рядом с ним посмотреть телевизор, и через несколько минут, то есть около половины восьмого, отключалась. Вместо того, чтобы просто натянуть трусики, после того как приведет себя в порядок после их вечерних утех, она надевала шорты с завязками и футболку или ночную рубашку и забиралась к нему. Сейчас на ней была ночнушка и очень толстые носки. Стоял ноябрь, и снег уже не таял. Лекси жила в Далласе. В Далласе не было снега, и температура редко опускалась ниже нуля. Ни капли горячей крови. Она не привыкла к такому климату. Но Лекси не жаловалась. Она знала, что привыкнет.

— В спа Доминика предложение превышает спрос, — продолжила она. — Помещения в задней части здания он сдает массажистке и косметологу. Массажистка работает неполный рабочий день, и последняя запись к ней теперь только через шесть недель. Косметолог немного несобранная, и это неслыханно, она пропускает приемы, а когда приходит, обычно опаздывает, поэтому ее клиенты не очень довольны. Это отражается на Нике, а не на ней, а он не большой поклонник такой ситуации.

Она замолчала. Тай проглотил последнюю ложку овсянки и поставил миску на кухонную стойку.

— И ты говоришь мне все это, потому что…?

— Думаю, я хочу выучиться на массажистку или косметолога, или, может, даже и на то, и на другое. Они зарабатывают в три раза больше, чем я, и я бы никогда не подвела Доминика, как они. Это лучшая работа в мире. Женщины с нетерпением ожидают массажа или ухода за лицом; это кульминация их дня, поэтому, давая им это, в некотором смысле, это становится и твоей кульминацией дня. Было бы здорово получать деньги за то, чего люди ждут с нетерпением, быть звездой их дня, чтобы, уходя от тебя, они испытывали расслабленность и умиротворение. Мне кажется, это было бы потрясающе.

— Сделай это, — ответил Тай, и Лекси моргнула.

— Э-э… может, тебе стоит подумать? Во-первых, учеба стоит денег. Во-вторых, это будет означать, что меня не будет по вечерам, в-третьих…

— Детка, сделай это, — прервал ее Тай.

— Но мы должны…

Он обхватил ее за шею и спросил:

— Ты хочешь этого?

Она кивнула.

— Тогда сделай.

Его женщина выдержала его взгляд. Потом усмехнулась.

Затем она сказала:

— Хорошо, я сделаю.

Он сжал ее шею, прежде чем отпустить, но только для того, чтобы обвить рукой ее талию и притянуть ближе, бормоча:

— Расплатой мне будет массаж от жены по возвращении из спортзала.

Она поставила миску, положила руки ему на грудь, возвела к глаза потолку и заявила:

— Я еще даже не записалась на занятия, а он уже ждет халявы.

— Богу все равно, что я жду халявы.

Она закатила глаза и ответила:

— Богу все важно.

К счастью, это была чистая правда.

— Ладно, — сменил тему Тай, — сегодня тебе есть о чем подумать.