Госпожа ворон (СИ)

Спать в ту ночь Бану ушла к Рамиру. Он никого не хотел видеть, и Бану предложила закрыть глаза им обоим. Ей ведь ничуть не лучше, если она едва не пала до близости с Дайхаттом.

Впрочем, и это оказалось на благо: теперь Бану отчетливо знала, чего требует ее сердце, и могла взвешивать хотя бы это.

* * *

Поздним утром Маленькая танша стояла на парадной лестнице. Обернулась через плечо.

За спиной, внизу, перед храмом ожидало шестнадцать человек с рангами от пятого до двадцатого — кто был согласен пойти за Бансабирой Изящной и сменить судьбу бесславного убийцы на судьбу массового военного наставника в военной академии Яввузов. Никому из воспитанников Багрового храма практически не доведется командовать по-настоящему большими армиями. А если ты знаешь, как убивать людей и обладаешь серьезными амбициями, встать во главе орды рано или поздно захочется — Бансабира знала по себе. Хороший материал в виде учеников тоже не частое явление, а, хотя рангов в Храме Даг и существует сорок восемь, Бану с трудом могла вспомнить из своего поколения хоть кого-нибудь с номером ниже тридцатого. Просто потому, что, если за семь лет, ты не стал лучше этого, значит, наверняка попросту где-то помер. Да и чтобы брать учеников самому надо быть в первой десятке.

В этом ключе ребята из второй десятки в Храме Даг — самые несчастные люди: они слишком уж хороши для обычных заданий, но недостаточно умелы, чтобы доверить им персональное обучение новичков в храме. В итоге деть себя было им некуда. А ведь они способные и отлично обученные ребята.

Эту истину понимала не только Бану, так что многие с рангами именно с одиннадцатого по двадцатый всерьез откликнулись на призыв. За ранней трапезой Бансабира познакомилась с каждым из шестнадцати, выслушала несколько рекомендаций от Ишли и Ирэн, кого-то помнила сама. Трое идеально подходили для помощи в обучении подразделений Бугута. Еще четверо — бывалые морские волки, отличное подспорье для Нома на верфях и в пиратских кабаках. Двое хороши в разведке и шпионаже, один довольно долго имел дела с аданийцами, сможет затеряться среди них. Остальные все — идеальная находка для наставников в военной академии Яввузов.

Вот только без последнего звена картина оказывалась незавершенной и лишенной главной детали. Бансабира посмотрела перед собой, встав к ожидавшим спиной.

— Ты точно уверен? — она все-таки решилась уточнить.

Рамир, не улыбаясь, обхватил своими пальцами ее.

— Если я когда-нибудь смогу успокоиться и не найду при этом причин жить дальше, я непременно снова примкну к тебе, Бансабира Яввуз. А пока… Думаю, стоит посмотреть на Ласбарн, — улыбнулся он с лицом человека, из последних заставляющего себя быть оптимистом.

— Тогда Мать Сумерек да благословит тебя, — улыбнулась Бану.

— Да благословит тебя, — повторил Рамир, раскрыв объятия.

Стоило обняться, как из-за плеча Рамира раздался голос приближающегося Дайхатта:

— Тану.

Она подняла голову: первая встреча со вчерашней неловкой сцены, сообразила Бану.

— Тан, — кивнула она, отстраняясь от друга. Рамир в последний миг удержал пальцы Бану, задержав взгляд на изумрудных глазах северянки и госпожи.

И лицо Бансабиры расцвело. Как много на свете проявлений любви.

— Береги себя, — сказали они одновременно.

Расцепив пальцы, Бансабира обернулась к остальным. Время выдвигаться.

На плечо легла твердая морщинистая рука Ишли Бушующего. Мгновением позже на другое опустилась легкая, но не менее крепкая и не менее опытная ладонь Ирэн Безликой.

— Не оглядывайся, — шепнула Ирэн не своим от печали голосом. — Только тогда ветер будет попутным.

Бансабира прониклась, кивнув, и шагнула на первую ступень уходящей вниз лестницы. И в самом деле было, или ей показалось, будто меж лопаток скользнули еще чьи-то пальцы?

Когда она села на лошадь, и Дайхатт воссел на соседнюю, Гор уже снова скрылся в тени проходного коридора пирамиды храма Матери Сумерек.

— Да направит наши умы и руки… — шепнул в тишину Рамир.

* * *

Бансабира и впрямь не оглянулась. Но Дайхатт, скакавший рядом весь путь до причала, видел, что женщина плакала и с отчаянием, сминая ткань туники и плаща, вцеплялась в собственную грудь напротив сердца.

* * *

Ветер был попутным.