Госпожа ворон

Удгар шевельнулся, переведя взгляд на возникающий вдалеке источник света. Глаза привыкли к темноте, Удгар болезненно щурился тем сильнее, чем ближе были люди с факелами. Когда начальник тюремной стражи и его моложавый прихвостень остановились напротив, Удгар, все еще чуть отворачиваясь к тьме, с пониманием спросил:

— Настало время для пыток?

И, разумеется, было ясно, что отвечать ему никто не станет. Удгара не удивило, что вместо ответа тюремщик открыл камеру, чуть отойдя, чтобы вышел пленник.

— Эй, — толкнул командира щеголь. — Вы чего? Чего бы вам выпускать папашу Удгара?

И до того, как услышать ответ, мальчишка, словно оглушенный, осел. А следом опустился и начальник стражи. Удгар отступил в тень.

— Ох, праматерь… — оглядывая произошедшее, пятился Удгар.

— Меня направила Нелла Сирин, — обронила она до того, как проявилась из полумрака, освещенного одиноким факелом тоннеля.

Удгар вздрогнул, но потом, наконец, попытался взять себя в руки.

— Я отведу тебя к сыну. На выходе из темницы сейчас еще шестеро. Возьми меч капитана, король Удгар. Не переживай, я могу замедлить их, и ты успеешь всех перерезать. Потом нам надо будет найти лошадей и ждать в овраге на ладомарском тракте.

— Кто…

— Ты запомнил? — Шиада встряхнула короля за грудки. — Первый овраг на ладомарском тракте. Там тебя будет ждать Гленн, сын Неллы Сирин и Таланара Тайи. Ты ведь знаешь его?

— Гленна-то? Конечно, — Удгар с трудом укладывал происходящее в голове, даже не пытаясь понять.

— Я преображу твой вид под королевского гонца, придется действовать прытко, как они. Я сама буду держаться в тени, как сейчас. Ты не будешь меня видеть и слышать, но неукоснительно делай, что нужно. Иногда у тебя в голове будут возникать мысли, куда идти, что сказать. Следуй им, так ты доберешься до оврага. За Гленна назначена награда, он приговорен, поэтому не пытайся искать его. Он тоже скрывается, и я не знаю, под какой из личин. Если что-то пойдет не так и со мной что-то случится, главное, дождись его. Ты все запомнил, король Удгар?

Король смог только кивнуть.

— Ал наш закат, владыка. А теперь бери меч, пока они не проснулись, и пошли.

Удгар подчинился. Совсем скоро послышались голоса остальных, и когда он появился, напряженный, плотно сжавший губы, с ладонью на рукояти меча, кто-то из тюремщиков гаркнул:

— Йо, командир. А где Дрок?

"Они видят тебя, как командира стражи".

"Это я уже сообразил", — огрызнулся Удгар и по взглядам остальных понял, что огрызнулся вслух.

— Чего?

— Говорю, сам не сообразил, — безотчетно ответил Удгар, не понимая, как такое возможно. — Только пристроился к чашке папаши Удгара, глядь, а Дрока и нет. Подумал, может, что я свой причиндал достал по его задницу, да удрал обратно?

"Всеединая, что я говорю?"

— Эй, — сладко пропела толстушка с налитыми щеками, — а мне сказали, ты меня искал. Я принесла эля, — качая пышными бедрами, приблизилась женщина.

"Сейчас" — велела Шиада.

Удгар медлил.

"Давай".

И король выхватил меч, совершенно непривычный, чтобы командовал не он, а им.

"Мне в жизни не поспеть против шесте…"

Удгар оборвался посреди мысли, когда понял, что солдаты тюремной стражи и толстушка с кухни с перекошенными от ужаса физиономиями силятся пошевелиться и не могут. Удгар от недоумения тоже замер.

"Шевелись же. Я не могу делать это вечно, а Гленн не сможет долго нас ждать".

Удгар сглотнул, кивнул, и перерезал солдат.

— Мать Сумерек, — шепнул король.

"Быстрее" — велела Шиада.

На конюшне Удгар, вбежавший туда, как самый настоящий всполошенный гонец, заявил, что ему нужно четыре лошади: король отсылает депеши четырем герцогам. На вопрос, почему тогда он здесь один, Удгар сообщил, что еще двое тащат на всех снедь и воду, а один отправился добывать шерстяной плащ: ему ехать к Стансорам, а у них на севере в это время года, говорят, пробирает до костей.

Конюший мог бы задать вопросы, но отчего-то не стал, и Удгар, кажется, уже понимал, почему. Конюший взялся помочь довести коней до городских ворот, и потом едва ли мог вспомнить, как очутился там, где очутился, с одной-единственной лошадью в руках.

Удгар, оперевшись в стремя, перекинул вторую ногу через седло, но не торопился, не зная, здесь ли Шиада, на коне ли она, и что вообще происходит. Он не слышал ее с самой конюшни, а дорога через толчею беженцев и скитальцев заняла почти час. Но то, что кони ее чуяли, было очевидно — они пофыркивали, поводили головами, и пытались, отбрыкиваясь, отодвинуться от неведомого духа — и это успокаивало Старого короля, который все еще с трудом разбирал происходящее. Наконец, в голове короля мелькнула краткое "Трогай", и, удерживая поводья обеих лошадей, Удгар пустил свою шагом. Гонцы так не едут, они мчатся, прикинул стражник на воротах и пустил стрелу. В Удгара не попал, но кони взвились, и Удгар понесся со всеми тремя.

Только тогда стражники на воротах вдруг задумались, почему единственный гонец выезжает с тремя лошадьми.

Но было поздно:

— Принц Норан убит, — в Кольдерте занялся переполох.

* * *