Госпожа зельевар

Я отогнал эту мысль, дрянь дурацкую. Успел бы принести ей живую воду, и все было бы хорошо! Осторожно опустив Деллу на покрывало, я выпрямился и произнес:

– Тебе лучше побыть здесь. На моих покоях стоит особая защита, ну и я буду рядом. И доктор Соданберг согласен, а с медициной я не спорю.

Делла кивнула, нырнула под одеяло и, свернувшись калачиком, негромко попросила:

– Только не уходи, хорошо?

– Не уйду, – заверил я и, пройдя к шкафу и открыв его, принялся переодеваться. Такова жизнь академии магии: нет покоя ни в будни, ни в выходные, ни в престольные праздники.

Что-то изменилось. Я развязал галстук, повесил его на вешалку и, вслушиваясь в себя, понял: что-то сделалось другим, когда я увидел Деллу, безжизненно лежащую на земле, опутанную заклятием.

Я теперь не мог ее потерять. За эти несколько дней я прикипел к ней, прирос, и теперь утратить эту девушку было примерно то же самое, что лишиться руки.

Мне захотелось рассмеяться. Я влюбился – но почему бы и не влюбиться в хорошую девушку? Почему я сам себя так удивляю? Потому что сидел в академии, как сыч, превратился в сухаря, в ходячую функцию, а потом столкнулся с той, которая легко и непринужденно снова сделала меня человеком…

– Роб?

– Да? – я надел пижаму, выглянул из-за дверцы шкафа: Делла приподнялась на локте, смотрела на меня… как-то странно. Непривычно. Так смотрят на человека, который тебе небезразличен.

– Вот ведь свалилась я тебе на голову, правда?

– Ты хороший зельевар, – я закрыл шкаф, прошел к кровати и лег под одеяло, словно в прорубь нырнул. Сразу же сделалось жарко, потом нахлынул холод, снова вернулся жар. – Ты хороший человек. Я рад, что ты свалилась мне на голову, Делла. Правда рад.

Она улыбнулась. Как-то само по себе получилось: мы взялись за руки – ее пальцы в моей ладони, теплые и легкие, и за окном снова начинает цокать дождь, и академия погружается в сон, но она никогда не засыпает по-настоящему. Просто был огромный мир – и мы как-то вдруг нашли в нем свое место.

От Деллы веяло теплом, травянистым запахом зелий, нежностью. Она смотрела на меня – просто смотрела, а мне казалось, что ее взгляд проникает куда-то в невообразимую глубину, к настоящему мне, который так долго был один, что сейчас не может перестать удивляться: как это – быть с кем-то?

– Помнишь, как ты меня экзаменовал? – негромко спросила Делла. – Зелье невидимости… Я старалась быть спокойной, но все равно волновалась?

– Правда? – удивился я. – Было совсем незаметно.

Она вздохнула и призналась:

– Никогда бы не подумала, что на самом деле ты такой…

– Какой же? – поинтересовался я.

– Ты тогда был ледяным и строгим. Просто Северный принц из сказки, тот, у которого кусок айсберга вместо сердца. Я натирала драконье дыхание и думала, что попала. И что обязательно докажу тебе, что женщина тоже может быть зельеваром.

– Да, ты меня убедила, – улыбнулся я. Сместился на кровати, привлек Деллу к себе так, что ее голова снова оказалась у меня на плече, как минувшей ночью. Я был готов к тому, что Делла отстранится, но нет, она лишь устроилась поудобнее. – Ты отличный зельевар. Академии повезло. И не только академии.

Делла печально усмехнулась.

– Иногда мне кажется, что я приношу одни неприятности. Ты спас меня от промертвия и тогда, в саду. Ты на мне женился, чтобы полковник не сделал из меня подопытную мышку…

– Я рад, – искренне ответил я. – Это настоящее приключение, согласись. А приключение, в котором рядом с тобой хорошая девушка, это уже радость. А радостей у меня не скажу, чтобы много.

Делла вздохнула.

– Да, – согласилась она. – Это и правда радость…

Какое-то время мы лежали молча. Издалека неслись звуки гитары – я узнал “Кирси, детку”, старинную студенческую песню: последние два куплета в ней были такие, что вслух при барышнях лучше не исполнять. Потом дождь зацокал сильнее, а потом я осторожно, словно прикасаясь к чему-то невесомому, способному исчезнуть в любую минуту, поцеловал Деллу в губы, и она ответила на мой поцелуй – так же осторожно, словно впервые вступая на неизведанную территорию.

И мир наконец-то стал таким, каким и должен был быть.

12.3

Делла

Утром дождь зарядил еще сильнее.

Я проснулась от цокота капель по подоконнику и вспомнила: так бывает каждую осень. Идут дожди, а потом приходит солнце и наступает бабье лето – теплое, яркое, наполненное запахом цветов, яблоками, паутинками в воздухе. Поймаешь такую паутинку – значит, скоро будут хорошие новости.

Робин спал, положив руку на мой живот. Я вздохнула, устроилась под одеялом поудобнее и сказала себе: вот, теперь я замужем по-настоящему. Теперь все, что между нами есть – настоящее. Не дружба, не договор, не спасение.

От мыслей об этом становилось спокойно и тепло. Скоро мы найдем самовозрожденного мертвеца, потом Робин отыщет способ, как снять заклятие с помощью драконьей крови, а потом мы просто будем жить дальше. Я продолжу учить студентов зельеварению, Робин будет руководить академией, у нас будут долгие дни и ночи, и пройдет зима, и наступит весна…

Все будет хорошо.