Гость

С этими словами он сел на коня и поскакал в лес. Мадог проводил его взглядом. Он слегка наклонил голову, прислушиваясь к стуку копыт даже после того, как всадник, его сын, скрылся из вида. Наконец, сокрушённо вздохнув, он сел у тлеющего костра и задумался.

Мне хотелось подойти к нему и утешить, но я осталась лежать неподвижно. Я стала свидетельницей чего-то такого, чего не должна была видеть. Лучше оставить Мадога наедине с его мыслями.

Я закрыла глаза и вновь провалилась в сон.

Когда я снова открыла глаза, уже наступило утро. Мадог жарил над костром картошку. Гость сидел на корточках рядом с ним. Томас по-прежнему спал, свернувшись клубком спиной ко мне.

– Томас? – Я наклонилась над ним, чтобы убедиться, что он дышит.

Он на миг приоткрыл глаза. Затем, поёрзав, устроился удобнее, вздохнул и вновь уснул.

Я повернулась к Мадогу и проговорила:

– Томасу нужно что-нибудь съесть.

– Пусть он спит, пока мы не покинем Мирквуд. Он сможет поесть позже.

Как только мы позавтракали, Мадог усадил Томаса на жеребца, сел верхом сам и дал знак мне и Гостю следовать за ним.

Не успели мы отъехать далеко, как нас окутала странная тьма, и Мирквуд сделался чёрным, как ночь. Оглушительно прогрохотал гром – так, что задрожала земля. Расколов чёрные тучи, небо пронзила молния. Налетел ураганный ветер, такой сильный, что древние деревья гнулись почти к самой земле. Воздух наполнился листьями. Огромные сучья с треском ломались и падали на землю вокруг нас.

Это была не простая гроза. В ужасе от её мощи я низко пригнулась к шее кобылы. Гость ещё крепче сжал меня, и я испугалась, что он сломает мне рёбра. Кони били копытами и ржали. Их гривы развевались на ветру, словно спутанная пряжа.

Затем, столь же внезапно, как и началась, гроза закончилась, и вокруг воцарилась могильная тишина.

Откуда-то, возможно, с самого неба, проревел могучий голос:

– Вы нарушили клятву, которую дали мне. Прочь отсюда! – В ответ раздался хор голосов, но расстояние не позволило мне расслышать слова. Увы, небесный глас был неумолим. – Живите в страдании и умирайте в муках! Вы потеряны для меня, а я – для вас!

Ветер вернулся новыми порывами, неся с собой ворохи сухих листьев. Они летели мимо нас, и ветер разносил их во все стороны. Я не поднимала головы, пока ветер не стих. Лишь тогда я посмотрела на Мадога. Опустив голову, он сгорбился на спине жеребца, но Томас по-прежнему безмятежно спал в его руках.

Гость продолжал цепляться за меня сзади. Я направила свою кобылу ближе к лошади Мадога.

– Это был он? – прошептала я. – Тёмный Лорд?

Мадог похлопал меня по плечу – мол, не бери в голову.

– Думаю, он уничтожил Добрый Народец, как я и предсказывал.

Я вспомнила листья, летевшие мимо меня во время грозы, крики, которые я слышала.

– Значит, теперь мы можем их не бояться?

– С Добрым Народцем всегда нужно быть начеку. Хотя их разбросало по всему свету, они наверняка станут искать соплеменников и попытаются воссоединиться.

– Но ведь другие подобные племена далеко отсюда, не так ли?

– Добрый Народец – такие же странники, как и мы. Они никогда не засиживаются на одном месте слишком долго. Кто скажет, далеко они или близко? – Он посмотрел на меня и угадал мой страх. – Не тревожься, Молли. Они будут слишком заняты тем, чтобы учиться жить, как простые смертные. Поверь, им сейчас не до охоты за тобой или твоим братом.

– Но что, если их королева восстановит свою власть? Она может…

– Не бойся, не восстановит. Не сможет. Её сила и её магия исчезли.

– Ты в этом уверен?

– Насколько это возможно, Молли. Успокойся и лучше думай о Томасе и о том, как стереть Добрый Народец из его памяти. Да и из твоей тоже.

– А как же Дуата и Эйслинн? Куда они пойдут? Что будет с ними?

Мадог опустил голову, чтобы я не видела его лица.

– Я не знаю, Молли. Не спрашивай меня больше.

Я больше не говорила о Дуате. Было ясно, что Мадогу больно говорить о ней. Я молча размышляла об их судьбе и о судьбе детей Доброго Народца. Дуата и Эйслинн – сильные женщины, но что ждёт, например, Кэлина и Сибиллу? Такие маленькие, такие беспомощные, неужели они станут просить милостыню на дорогах?

Постепенно Мирквуд залило солнечным светом. Над нашими головами защебетали птицы. Я откинула голову и поискала их глазами среди листвы.

Пересмешники, малиновки, дрозды, жаворонки – как же давно я их не видела! Постепенно деревья стали расти реже, и сквозь листья проникало больше света. Тени больше не пугали, и я увидела в просветах синеву неба.

Сначала моё настроение улучшилось, но по мере приближения к границе Мирквуда, я опустила голову, глядя на изящные ноги моей кобылы. Каждый шаг приближал меня к дому. Мне не терпелось оказаться в материнских объятиях, вдохнуть запах папиной трубки, но Томас вселял в меня тревогу.

Он всё ещё спал, и его голова мягко ударялась о грудь Мадога. Его веки подрагивали, рука касалась лица, как будто солнечный свет беспокоил его. Что он скажет, когда проснётся?

Глава 16