Гость из Альтрурии

— Совершенно верно, — очень сухо ответила миссис Мэйкли, на этом разговор заглох, так что кучер счел, что пора трогать. Когда мы отъехали достаточно далеко, она сказала: — Я сразу поняла по ее акценту, что она не американка, ну и потом эти иностранцы совершенно лишены чувства собственного достоинства. Довольно-таки нахальный намек насчет того, что хорошо бы помочь ей достроить ее «хоромы». Хорошо, что вы ничего ей не дали, мистер Твельфмо. Я боялась, что она сумеет разжалобить вас.

— Ну что вы! — ответил я. — Достаточно уж бед я с детьми натворил.

Альтрурец, который уже давно не задавал никаких вопросов и только прислушивался с большим интересом ко всему, что творилось вокруг, улыбнулся и спросил:

— Будьте так добры, объясните мне, так ли уж было бы плохо, если бы вы предложили этой женщине немного денег, чтобы помочь ей завершить постройку?

Я не дал миссис Мэйкли ответить на этот вопрос. Мне не терпелось обнародовать собственные взгляды на политическую экономию.

— Плохо, и даже очень. Тем самым я низвел бы ее до состояния нищеты. Вы даже не представляете себе, как быстро такие подачки развращают их. Стоит им получить какую-то помощь, и они тотчас ждут еще; начинают рассчитывать на подаяние и строят на этом бюджет. Вид медяков, которые я дал детям — скорей шутки ради, а не из благотворительности, — оказал на эту женщину пагубное воздействие. Она приняла нас за богачей и решила, что мы можем помочь ей выстроить дом. С такими нужно всегда быть начеку.

— Мне кажется, что американка никогда не позволила бы себе сделать такой намек.

— Да, я уверен, что ни американка, ни американец ничего подобного себе не позволили бы. Чаевые они принимают, но чтобы попрошайничать — нет! — Какое-то время мы повосторгались благородной независимостью, присущей американцам всех классов. Нашим адресатом был альтрурец, но он, казалось, не слышал нас. Наконец он спросил с легким вздохом:

— Значит, у вас ни в коем случае не следует поддаваться благому побуждению помочь кому-то, так как это может привести к пагубным последствиям?

— Вот именно, — сказал я, — теперь вы видите, с какими трудностями нам приходится сталкиваться при попытках разрешить проблему бедности. Мы не можем допустить, чтобы люди страдали — ибо это было бы жестоко, но и облегчить их нужду мы не можем без того, чтобы дать им почувствовать себя нищими.

— Вот оно что? — сказал он. — Положение действительно затруднительное.

— Интересно было бы знать, — спросила миссис Мэйкли, — как вы в Альтрурии справляетесь со своими бедными?

— А у нас их нет, — ответил он.

— Ну, скажем, относительно бедными — ведь есть же у вас люди, которые богаче других.

— Нет, нету! Мы сочли бы это худшей формой инсивизма.

— А это что такое?

— Неумение или нежелание быть гражданином, — пояснил я.

— Простите меня, мистер Гомос, — сказала она, — по-моему, это просто невозможно. В стране должны быть и богатые и бедные. Так всегда было и всегда будет. Та женщина выразила это очень точно. Разве не сказал Иисус Христос: «Бедные всегда с вами?»

7

Альтрурец взглянул на миссис Мэйкли с удивлением, заметно возросшим при виде самодовольного выражения, с каким она произнесла это загадочное изречение.

— Неужели вы правда думаете, что этим речением Иисус Христос хотел сказать, что бедные всегда должны быть с нами? — спросил он.

— Ну, конечно, — ответила она победоносно. — А как бы иначе могло развиваться чувство сострадания у богатых? Богатство одних и бедность других — разве не на этом зиждутся человеческие взаимоотношения? Если бы все мы были довольны жизнью или все получали равную долю жизненных благ, разве мог бы идти разговор о какой-то благотворительности? А ведь еще апостол Павел сказал: «И нет ничего выше творения блага». Кажется, в новейшей редакции Библии «благотворительность» заменена словом «любовь», но, в общем, это одно и то же.