Гость из будущего. Том 1 (СИ)

На этих словах камера, установленная на кинокране, медленно отъехала вверх. И на открывшейся панораме не было ни девочки, ни рельсов, ни несущегося безжалостного поезда. Вместо сбежавшей электрички, на алле танцевали твист все главные актёры кинокомедии, а так же актёры второго плана из массовки, а вокруг прыгали дети из танцевального кружка. На детей, кстати, орала их руководительница, которая осталась за кадром. Она требовала, чтобы её подопечные улыбались и прыгали, словно танцуют в последний раз. «Симонова, ты куда смотришь? Кто за тебя будет улыбаться? Петров, кто так танцует? Я тебе уши оборву! Семёнова, кто так прыгает?» — все эти ободряющие слова долетали до нас сквозь фонограмму.

Ты со мной дели

Каждый день земли,

Потому что я —

Песенка твоя.

Ла-ла-ла…

— Ну, с меня хватит! — рявкнул один из сценаристов. — Остановите это безобразие!

— Где девочка?! — заголосил второй автор сценария, когда монтажёр Костик остановил плёнку. — Где локомотив? Что за ерунду вы наснимали?

— И где моя песня? — не так громко возмутился автор песни «Гаснут на песке волны без следа». — В финале должна звучать музыка из моей песни.

— А мне, б… нравится! — громко сматерился главный оператор Василич. — Там дальше радуга попадёт в кадр над танцующим народом. Что не говорите, а я — гений.

— Спокойно, товарищи творцы, — сказал я спокойным голосом и встал с места. — Отвечаю строго по пунктам: «Локомотив» играет против ЦСКА в хоккей, девочек в кадре целых шесть человек, а песни довольно одной, чтоб только о счастье в ней пелось. Извини, старик, в следующий раз вставим про волны без следа.

— Мы будем жаловаться! — продолжил возмущаться первый сценарист. — Мы так этого дела не оставим! Пошли к Илье Николаевичу!

— А я жаловаться не советую, — пробурчал я, перекрыв своим телом дверь из монтажной комнаты.

— Драться будешь? — уже не так уверено произнёс главный сценарист «Зайчика». — Только тут тебе не улица. Знаем, как ты хулиганов поломал, наслышаны. Но сейчас этот номер не пройдёт.

— Спокойно, ломать никого не собираюсь, — я криво усмехнулся, представив какие слухи обо мне гуляют по студии. — Я предлагаю взять в руки калькулятор и посчитать денежки. Вы, как авторы сценария, кроме гонорара получите роялти с проката. А с новыми песнями, с новой рекламной компанией, 40 миллионов зрителей — это минимум, что соберёт в кинотеатрах наш фильм. Неплохо получить по 4 тысячи на брата, когда средняя зарплата по стране 150 рублей?

На этих словах тяжело вздохнули две гримёрши, костюмерша и ассистентка Любочка. Недовольно засопели и авторы сценария.

— Знаете, а что-то такое в новом финале есть, — пошёл на попятную Ким Рыжов, автор слов песни «Гаснут на песке волны без следа». — И кстати, песня ничего, бодренькая, такие мотивчики нашему народу нравятся.

— Ладно, делайте что хотите, — поддакнул второй сценарист кинокомедии.

— Приятно иметь дело с умными людьми, — улыбнулся я, открыв перед сценаристами дверь в коридор.

* * *

После обеда боевой азарт отсматривать рабочий материал резко пошёл на убыль. И хоть кадры сделанные оператором Ивановым радовали своим художественным наполнением и артистическим содержанием, но почти у всех зрителей нашлись свои неотложные дела. Поэтому в монтажной комнате кроме монтажёра Костика остались лишь я и главный режиссёр Леонид Фёдорович Быков. На экране мелькали сцены из эпизода, который был снят без моего участия. Шёл большой видеоряд, где главный герой Зайчик выходит на сцену, переодевшись в барина-охотника, и после поцелуя с Наташей забывает слова пьесы. Он начинает читать «Евгения Онегина», вспоминает стихи Сергея Есенина, мелит отсебятину.

— Как тебе, смешно? — улыбнулся Быков.

— Смешно, — кивнул я, — но эпизод должен быть в два раза сокращён.

— Не понял? — удивился главный режиссёр. — Ведь смешно же?

— Для меня — да, для человека, который служит в театре, которому эта тема близка, тоже будет смешно, — сказал я и, встав с места, прошёлся по продолговатому помещению, так как от долго сидения на месте затекли ноги. — А вот для тракториста, для швеи-мотористки, для рабочего-сталевара всё это не очень весело. И потом эпизод с этим спектаклем идёт ближе к концу кинокомедии, где темпоритм провисать категорически не имеет права. А здесь почти пять минут экранного времени. Кошмар!

— То есть ты предлагаешь заполнить «Зайчика» твоими песнями? — разозлился Леонид Фёдорович.

— Обязательно! — произнёс я по слогам. — Как вы считаете, что наш народ будет смотреть через тридцать лет перед подготовкой к Новому году и последующим праздникам?

— И что же? — подозрительно покосился на меня Быков.

— Старые проверенные фильмы, в которых много шуток и песен, чтобы вспомнить своё детство и молодость. Вот представьте: люди сидят на кухне, режут салат оливье, а боковым зрением они наслаждаются нашим «Зайчиком», или вообще слушают одни песни, которые поднимают праздничное настроение. Поэтому кино непременно должно быть с первоклассным песенным материалом, как «Карнавальная ночь»: «Пять минут, пять минут, выпил и тебе зер гут».