Гость из будущего. Том 2

— Здрасте, посрамши⁉ — выпалила Нонна Новосядлова, войдя в кафе в обществе сестёр Вертинских. — Мы тебя в кабинете ждём, волнуемся, кулаки за тебя держим, а ты тут коньяк пьёшь?

— Как можно сеньориты? — улыбнулся я. — Коньяк и я — две вещи несовместимые. Кстати, познакомьтесь: начинающий талантливый режиссёр Владимир Мотыль.

— Очень приятно, — проворчала Нонна и вместе с девчонками присела за наш столик.

— И мне приятно, — смущённо улыбнулся Мотыль, — это, девушки, мой коньяк.

— Как худсовет? — тут же спросила Анастасия Вертинская.

— Да, что тебе сказали коллеги? — поддакнула её сестра Марианна.

— Не было никакого худсовета, — ответил за меня Володя Мотыль. — В кинозале присутствовал товарищ из КГБ, забыл его фамилию, он первым высказался, что фильм — правильный и хороший, и остальные сразу же воздержались. Хотя кое-кто и скрипел зубами на задних рядах. Отличное у вас получается кино, замечательное. Обязательно сниму что-то подобное.

— Да, с КГБ не поспоришь, себе дороже, — пробурчал я. — Кстати, если будешь снимать где-нибудь в Средней Азии что-нибудь со стрельбой и погоней, то обязательно введи в повествование местного Саида, который на вопрос: «ты как здесь оказался?» будет отвечать коротко и чётко: «стреляли».

— Ха-ха-ха! — дружно захохотали и девчонки, и будущий режиссёр «Белого солнца пустыни».

— Неплохо сказано, запомню. Выпьем за ваш киношедевр? — спросил мой коллега девчонок, приподняв графинчик с коньяком.

— Шампанского бы, — хитро улыбнулась Анастасия Вертинская.

После чего Нонна и Марианна почти синхронно покосились в мою сторону, так как я уже неоднократно им читал лекции о здоровом образе жизни, о том, что нужно бережно относиться к той уникальной внешности, которой одарила природа. И тогда можно будет сниматься хоть до гробовой доски. Ведь в будущем для развитого коммунистического телевидения потребуется целая прорва сериалов. В общем, запугал я девчонок на славу. И кстати, правильно сделал, так как до молодильных яблок или молодильных таблеток медицина на моей памяти не дорастёт.

— Рано пока пить за киношедевр, — проворчал я. — Завтра ключевой 13-й эпизод. Отснимем его, вот тогда и выпьем в ресторане томатного сока. Волнуюсь я что-то за завтрашнюю съёмку. Предчувствия какие-то нехорошие мучают меня.

— Какие предчувствия? — захихикала Анастасия. — Ерунда. Молотим уже две недели без простоев. И где такое видано? Лично я с таким темпом никогда не сталкивалась.

— И я такое не припомню, — улыбнулась её старшая сестра Марианна.

— Правильно, девочки, вот и завтра всё будет на высшем уровне, — сказала Нонна, положив свою изящную ладонь на мою мощную пятерню.

— А я выпью, — буркнул Владимир Мотыль и, добавив, что рад был знакомству, залпом осушил весь графинчик с коньяком.

* * *

На следующий день, в пятницу 24-го июля, нехорошие предчувствия, что съёмка будет сорвана, только усилились. Хотя по небу бежали весёлые кучевые облака, актёры и массовка пребывали в хорошем расположении духа, но что-то меня всё равно смущало. Кстати, для съёмки «воровской малины» я и главный оператор подобрали замечательный частный дом, который шёл под снос. На его заднем фоне возвышалась новостройка, в шаговой доступности протекала река Волковка, и располагалось старое Купчинское кладбище. В общем, было где актёрам и каскадёрам побегать и подраться.

«Ё-моё!» — выругался я про себя, когда к нашей съемочной палатке, где размещались гримёрки и оператор имел возможность поменять плёнку, подошёл мой ассистент Генка Петров с тремя актрисами массовки. Если в прошлый раз мой армейский дружок привёл на съёмочную площадку фигуристых, аппетитных девушек, то сегодня его эстетический вкус качнулся в прямо противоположную сторону. Так как передо мной стояли три барышни, которые больше походили на невзрачных учительниц младших классов, чем на боевых подруг товарищей бандитов.

— Ё-моё, — сказал я вслух. — Отойдём, Геннадий.

— А мы? — поинтересовалась одна из актрис.

— А вы постойте, — буркнул я.

— Учтите, мы целоваться и раздеваться, не согласны, — высказалась та же самая девушка.

«Если ты, голуба, в кадре разденешься, то люди из кинотеатра разбегутся», — подумал я и, несколько раз выразительно прокашлявшись, сказал:

— Спокойно, барышни, эротические сцены в сценарии не предусмотрены. Эротика в советском союзе уголовно наказуема.

— А Леонид Быков сегодня снимается? — задала вопрос ещё одна начинающая актриса.

— Сегодня снимаются все, — проворчал я и тут же обратился к нашей замечательной гримёрше Лидии Сергеевне. — Лидочка, сделайте из трёх этих невинных девушек трёх разбитных и развязных девиц, которые якшаются с сомнительными личностями.

— Мы не невинные, — обиженно проворчала самая бойкая из троицы барышня. — Просто мы не шаболды всякие.

— Значит так, — рыкнул я, — макияж поярче, губы намазать как следует, подвести глаза и наложить прочие тени. И ещё, Лидия Сергеевна, скажите нашему костюмеру, чтобы на грудь и бёдра девушек поддели дополнительный костюм.

— Сделаем, не в первой, — усмехнулась гримёрша.

— А что со мной? — спросил Генка, которому я хотел устроить разнос.