Гость из будущего. Том 2

«Да, с тем, что наш советский союз — это одна большая зона, я палку перегнул, — думалось мне, пока я шагал в сторону ленфильмовского кафе, так как мне сейчас непременно требовалось выпить кружечку кофе и слопать какой-нибудь бутерброд с плавленым сырком. — В конце концов, мы живём лучше, чем папуасы Новой Гвинеи и лучше, чем малоразвитые племена Африки. И значительно лучше, чем товарищи китайцы, у которых дурак и мракобес Мао Цзэдун пару лет назад провозгласил так называемый „Большой скачок“. И ради этого „большого рывка и громкого пердка“ массово настроили в сельской местности кустарных доменных печей и перебили птиц, которые поедали зёрна на полях. Как итог, металл из этих сооружений выходил негодного для производства качества, а уничтожение птиц привело к стремительному размножению насекомых-вредителей. Страшнейший голод накрыл всю „поднебесную империю“ и больше 20 миллионов человек ушли в лучший из миров. А через пару лет, уже совсем скоро, в 1966 году, тот же самый кретин Мао начнёт ещё и „Культурную революцию“, чтобы покарать проклятых врагов родины, которые помешали его прорывной политике „Большого скачка“. И ещё несколько миллионов человек будет пущено в расход. Сначала, малообразованные хунвэйбины перебьют идейных противников Мао Цзэдун, а потом сам же Мао введёт войска и подавит беспорядки хунвэйбинов в крови. Всё в лучших традициях марксизма — маниакальный поиск шпионов и врагов и нарастающая классовая борьба все против всех. Ежов убил Ягоду, Берия убил Ежова, а самого Берию потом шлёпнули Хрущёв и компания. А смысл? А смысл элементарен и прост: если мы живём в нищете, и у нас не получается коммунизм, значит нам помешали враги. Найдём врагов, покараем и заживём. Именно такую муру проще всего скормить обывателю. Хотя справедливости ради надо признать, что на фоне кровавого мудака Мао Цзэдуна наши Хрущев с Брежневым — ангелы воплоти. Перегнул я всё-таки палку с большой зоной».

— Мы живём просто хорошо, замечательно живём, — буркнул я неожиданно вслух, стоя уже в очереди за кофе и бутербродами.

— Что вы сказали? — обернулся стройный, высокий и худощавый парень примерно 28-и лет отроду.

— Жить хорошо, а хорошо жить, ещё лучше, — хохотнул я.

— Неплохо сказано, — улыбнулся незнакомец. — Смотрел сейчас черновой монтаж вашего нового фильма, просто потрясён. Динамика зашкаливает, песни, драки, легкий юмор и детективная история. Гениально. Извините, забыл представиться, моя фамилия — Мотыль, бывший режиссёр Свердловской киностудии, сейчас на вольных хлебах. Можно просто Володя.

— Владимир Мотыль? — удивился я, вспомнив будущие работы этого мастера, среди которых окажутся такие «брильянты» — как «Белое солнце пустыни», «Звезда пленительного счастья» и «Женя, Женечка и „катюша“». — Как же, наслышан-наслышан.

— Делайте уже заказ! — рыкнула на нас продавщица.

— Анна Семёновна, как можно? Товарищ спустился с Уральских гор, что он теперь подумает о нас, о ленинградцах? Где ваша фирменная улыбка? — пристыдил я продавщицу, которой мои наивные претензии были до одного места.

— Не выступай, Феллини, не в Италии, — улыбнулась она. — Делайте заказ, товарищ с Урала.

В отличие от меня Владимир Яковлевич Мотыль одним кофе и бутербродами не ограничился. И когда мы присели за свободный столик, в распоряжении этого режиссёра был салат из квашеной капусты с яйцом, селёдка с картошкой и сто грамм коньяка в небольшом стеклянном графинчике. На его предложение дрябнуть за знакомство, я вежливо отказался.

— Какими судьбами в Ленинграде? — поинтересовался я, после того как Мотыль поморщился, пропустив несколько капель для сугрева.

— Предлагают хороший сценарий про войну, — просипел Владимир Мотыль. — Вот думаю браться или не браться. Директор у вас немного, кхе, своеобразный.

— Про экипаж «катюши» боевой? — хмыкнул я, расправляясь с бутербродом. — Правильно, думать никогда не вредно. А что касается Ильи Николаевича, то он мужик хороший, — сказал я нарочито громко, чтобы меня услышали все недруги и завистники. — Жизнь повидал во всех её жестоких и некрасивых проявлениях.

— А ты откуда знаешь про сценарий? — удивился Мотыль.

— А у нас тут, как в большей деревне, словно мухи тут и там, ходят слухи по столам, — я окинул взглядом соседние столики. — Ты вот что, на главную роль присмотрись к Олегу Далю. Только пить ему не давай. Командира батареи тебе замечательно исполнит наш Гера Штиль. Работает на площадке замечательно, никаких проблем. Жмот Захар Косых — Миша Кокшенов. На связистку Женечку Земляникину можно попробовать Наталью Кустинскую или малоизвестную Галину Фигловскую студентку училища Бориса Щукина. Кстати, у меня в детективе почти все главные женские роли исполняют девчонки из «Щуки». Все как одна — звёзды кино.

— Если ты знаешь все детали, то почему бы тебе самому не взяться за сценарий? — помрачнел Владимир Яковлевич.

— Потому что такова судьба. Это, Володя, твой фильм, и только твой, — я погрозил собеседнику пальцем, чтобы он и не думал отказываться от сценария. — У меня чуйка.