Гость из будущего. Том 2

— Кто это? — шёпотом спросил Казанцев у Ларина.

— Пэпээсник, — тихо пробурчал Пороховщиков-Ларин. — В тот день, когда украли картину, он с напарником около 11-и часов вечера в Михайловском саду встретил странного гражданина, который нёс тубус, якобы с инженерными чертежами.

— А ведь по времени совпадает, — зашептал Волков. — Музейщики закончили работу как раз в 10.30.

— Совпадать-то совпадает, только странно всё это, — с задумчивостью протянул капитан Андрей Ларин. — Предполагаемый преступник сам подошёл к постовым, как будто бы намеренно хотел засветиться. Вопрос — зачем?

— Не мудри, Андрей, всё гораздо проще, — усмехнулся Казанова. — Преступник увидел пэпээсников, и чтобы не показаться подозрительным, чтобы у него не проверили документы и так далее, сам уверенно подошёл к ним. Сыграл на опережение. Это распространённый психологический приём.

— Это точно, — кивнул Волков, — лучшая защита — это нападение.

— Потише тут, — шикнул на них Петренко.

— Похоже? — самая красивая в СССР «следачка» наконец показала получившийся рисунок.

— Может быть похож, а может и нет, — разнервничался сотрудник патрульно-постовой службы, — свет так падал, что кроме усов ничего разглядеть было невозможно.

— Даже форму лица не разглядели? — немного раздражённо бросила Абдулова.

— Я же говорю, свет от фонарей падал резко вниз, а у гражданина на голове была шляпа, — забубнил Генка Петров.

«Придётся Генку потом переозвучить другим голосом, — подумал я, — дикция — ужасная».

— Это никуда не годится, — нахмурился подполковник Петренко. — Но голос-то вы хоть запомнили?

— Голос сиплый, — усмехнулся пэпээсник. — Я вот как-то раз мороженым объелся, так целую неделю сипел подобным образом. Ха-ха.

— Н-да, во всём нужна мера, — с учительской интонацией произнёс Быков-Петренко и задумчиво прошёлся по кабинету.

— А вот если так? — спросила Нонна и сделала несколько быстрых штрихов карандашом на листе бумаги. — Сейчас узнаёте того странного гражданина?

— Ну, не знаю, вроде похож, — тяжело вздохнул сотрудник ППС.

— А кто это? — заинтересовался Петренко, взяв рисунок в свои руки.

— Это муж директрисы, — усмехнулась «следачка». — Мы когда осматривали музей, я увидела на её рабочем столе фотографию, где она запечатлена с мужем и дочерью. Вот, воспроизвела по памяти.

— Ладно, спасибо за помощь, можете быть свободны, — подполковник пожал руку пэпээснику, и тот, козырнув, вышел из кабинета.

И словно по заказу в эту же самую дверь вбежала сестра старшего сержанта Казанцева, Анна.

— Мистер Баткин улетает послезавтра, — выпалила она прямо с порога.

— И это хорошо, — кивнул Быков-Петренко. — Рассаживайтесь, братцы сыщики, сейчас подведём небольшие итоги нашего безнадёжного дела, в кавычках, конечно.

Но тут дверь снова распахнулась и в просторный кабинет оперативников вошла криминалист широкого профиля Ольга Ушакова, которую играла актриса Ирина Губанова.

— Здравствуй, Оля, — тихо поздоровался с ней Володя Казанцев, однако девушка, проигнорировав приветствие, вытащила из бумажной папки какую-то распечатку и зачитала её содержимое:

— Франс Хальс — это один из лучших голландских портретистов 17-го века. Ему заказывали писать портреты богатые купцы и вельможи.

— Богатенький был Буратино, — брякнул Слава Волков и мгновенно прикрыл рот рукой.

— Да, человек он был не бедный, — усмехнулась криминалист Ушакова. — Однако с его именем связана одна некрасивая легенда. В ней говорится, что он как-то раз соблазнил свою служанку, а когда та забеременела, то выгнал её из дома. И вот спустя двадцать лет к нему на улице подошла нищенка, похожая на ведьму, и, сообщив, что она его дочь, прокляла и самого художника и его картины. С этого момента жизнь Хальса пошла под откос. Ему перестали заказывать портреты, от него отвернулись близкие и друзья. И умер он в забвении и бедности в Харлемской богадельне.

— Поучительная история, — хмыкнул подполковник Петренко. — И что нам это даёт?

— Из этого следует, что спрос на работы Франса Хальса на тайных зарубежных аукционах просто фантастический, — ответила следователь прокуратуры Анастасия Абдулова, роль которой замечательно играл Нонна Новосядлова. — И цена на его мистические портреты теперь может доходить до 100-а тысяч долларов.

— Неплохой куш, — засмеялся Казанова. — Интересно, а сколько это будет, если пересчитать на пол-литры?

— Утонешь, Володя, не всплывёшь, — похлопал его по плечу капитан Ларин.

— Всплыву, — буркнул Казанцев, — ты меня плохо знаешь.

— Ясно, — кивнул головой Петренко. — Значит, действовать будем так. Завтра берём банду Кумарина. По предварительным данным, именно он с подельниками обчистил профессорскую квартиру на Невском проспекте. А послезавтра, вместе со смежниками, садимся на хвост мистеру Баткину и ведём его от гостиницы до аэропорта. Я думаю, что только перед отлётом ему передадут «Святого Луку».

— А что теперь делать мне? — спросила Вертинская-Казанцева.

— Вам, Анна, придётся пожить несколько дней в «Астории», чтобы наш интурист раньше времени не забеспокоился, — ответил подполковник Петренко. — Номер на вас уже оформлен.