Гость из будущего. Том 2

Чёрные солнцезащитные очки агент КГБ так же засунул во внутренний карман. «Ругаются как законные супруги после десятилетнего брака», — усмехнулся я про себя.

— Спокойно, не гони волну, банни, — криво улыбнулась героиня Нонна Новосядловой, обозвав своего подельника по-английски «зайчиком». — Мы, как только зашли в квартиру этого махинатора-спекулянта, я сразу поняла, что первоначальный план не годится. Ты видел эту ряху, эти маленькие бегающие глазки? — Нонна очень смешно надула щеки и показала, как могут бегать глаза. — Он сразу бы подумал, что я не переводчица, а агент КГБ, и включил бы дурака. И, кстати, я оказалась права.

— Ну, допустим, — тяжело вздохнул герой Льва Прыгунова. — А как мне теперь вернуть подотчётную валюту? На джинсах маде ин Одесса такую сумму я заработаю, в лучшем случае, через полгода.

— Деньги! Деньги! Деньги! — трижды выкрикнула следователь прокуратуры Абдулова. — У тебя только одни деньги на уме. А если подумать головой? Ты же сам хотел этого коллекционера завербовать? Вот и приди к нему со своими служебными корочками, он тебе и деньги вернёт, и подпишет все нужные бумаги.

На этих словах в кинозале захохотал лишь один человек, настоящий кэгэбэшник, который сидел на первом ряду рядом с нашим директором Ильей Николаевичем.

— Ха-ха, — коротко хохотнул Иван Крылов. — А я об этом как-то и не подумал. Закрутился в последние дни, устал. Извини, что вспылил. Был не прав.

— Ничего, при нашей нервной работе такое случается, — улыбнулась Нонна и, раскрыв тубус, развернула картину с «Аничковым мостом».

Естественно картина была сделана умелыми руками нашего художника-постановщика.

— Интересно, а откуда у профессора филологии холст, которому самое место в музее? — пробормотал агент КГБ.

— Может быть, это подарок от государства? — пожала плечами самая красивая «следачка» в СССР. — Сейчас не это главное, где ей висеть, в квартире или в музейной галерее.

«Четыре с половиной минуты, — отметил я про себя, продолжительность этого 10-го эпизода, который закончился проездом речного трамвайчика по Неве. — На эту картинку нужно потом будет наложить звук песни „О чём плачут гитары“, который звучит на палубе кораблика, ведь эта вещь скоро запоёт из каждого электроприбора».

А после красавицы Невы в кадре появился Александр Пушкин. Точнее говоря бронзовое лицо Александра Сергеевича, которое принадлежало одноименному памятнику, воздвигнутому на площади Искусств перед Русским музеем. Этот план был снят с киношного крана. Затем мощная стрела этого полезного киносъемочного приспособления опустилась вниз и в кадр вошли англичанин Питер Баткин, роль которого исполнял актёр с аристократическим лицом Игорь Дмитриев, и сестра старшего лейтенанта Казанцева, Анна, которую играла Марианна Вертинская. И если нашего интуриста мы облачили в костюм, который больше подошёл бы для буржуя 30-х годов, щеголявшего в двухцветных туфлях, то для Марианны специально сшили шикарный брючный костюм. «Хоть сейчас на обложку „Бурда моден“, — подумалось мне, — не зря к нашей костюмерше выстроилась очередь из местных ленфильмовских модниц».

— Мисс Анна, вы даже не представлять какой это мэджикал город, — восторженно произнёс Дмитриев-Баткин. — Я сюда приезжать семь раз и наслаждаться: архитектура, музей, Русский музей, картина.

— Мистер Баткин, вилкоммен ин Берлин, — ответила интуристу Анна Казанцева на следующем кадроплане, когда картинка снятая с крана, сменилась на камеру «Конвас-автомат», которую наш оператор нёс в руках. — Я показать вам Берлинер Кунгстгалери.

— А я там бывать, — засмеялся мистер Баткин. — Я любить ваш Вест Берлин. И ловить вас на слова, как говорить русский.

— Я это запоминать, — мило улыбнулась Вертинская-Казанцева.

После чего Баткин немного неловко и стеснительно взял нашу подставную иностранку под руку и прошептал:

— Мисс Анна, чем вы заниматься сегодня вечер?

— Сегодня вечер, я заниматься торговля, — с достоинством произнесла наша новоиспечённая шпионка. — Я есть ханделвертретер, представитель торговля. Лос, цум музеум.

Словно Ленин на постаменте, Анна указала рукой на Русский музей и заметно расстроенного мистера Баткина потянула вперёд на встречу с прекрасным. И на следующем плане камера подхватила эту парочку уже на центральной лестнице музея.

— О, это есть мой любимый зал, — сказал англичанин, когда на среднем плане актёры прошествовали мимо пейзажей и портретов. — Джюсте меджен, какой автор! Брюллов, Айвазовский, Репин, Васнецов, Куинджи, Суриков, энд вандефол Франс Хальс!

Торжественно декламировал Игорь Дмитриев, пока главный оператор снимал его и Марианну Вертинскую с тележки. Была в нашем распоряжении такая платформа на полуспущенных колёсах, которая позволяла делать плавные проезды, не используя рельсы. К сожалению, съёмка с подобного приспособления была ограничена, так как не везде имелся ровный пол или хорошее асфальтовое покрытие. И ещё к большему моему разочарованию, первые стадикамы появятся лишь в конце 70-х годов.