Гость из космоса

После войны я посвятил себя проблеме Марса. Мне нужно было доказательство существования жизни на этой планете. Я стал учеником Тихова… И вот я здесь с экспедицией, которая должна изучить поглощение тепловых лучей северными растениями.

— А что это докажет? — спросил капитан.

— Еще в прошлом веке Тимирязев предложил попытаться обнаружить на Марсе хлорофилл. Это дало бы уверенность, что зеленые пятна на Марсе, меняющие свой цвет по временам года точно так же, как меняет его земная растительность, что эти зеленые пятна — области, покрытые растениями.

— И что же, удалось открыть хлорофилл?

— Нет, не удалось. Полос поглощения в спектре, присущих хлорофиллу, на Марсе нет. Более того, если сфотографировать зеленые пятна Марса в инфракрасных лучах, то они не становятся белыми, как земные растения.

Все это как будто говорило против существования на Марсе растительности. Но Гавриил Адрианович Тихов сделал замечательный вывод. Почему земная растительность выходит белой на таких снимках? Потому что она отражает тепловые лучи, они не нужны ей. Но на Марсе солнце светит скупо. Там растения должны стараться использовать все возможное тепло. Не потому ли зеленые пятна не становятся белыми в инфракрасных лучах? Короче говоря, поэтому мы, астрономы, в Арктике. Мы проверяем, отражают ли северные растения тепловые лучи.

— И что же? — спросили все мы хором.

— Не отражают! Не отражают! Они поглощают их, как и марсианские растения! — вскричала Наташа. — Мы можем доказать, что жизнь на Марсе существует, что зеленые пятна — это сплошные хвойные леса! Что знаменитые марсианские каналы — это полосы растительности шириной от ста до шестисот километров!

— Подождите, Наташа, — остановил астроном свою помощницу.

— Каналы? — повторил Низовский. — Значит, они все-таки есть? Ведь недавно говорили, что это оптический обман.

— Каналы на Марсе сфотографированы. Фотопластинка не обманывает. Их сфотографировано больше тысячи. Они изучены. Доказано, что они появляются, постепенно удлиняясь от полюсов к экватору, по мере таяния полярных льдов Марса.

— Полосы растительности удлиняются со скоростью трех с половиной километров в час, — вмешалась Наташа, которой было не под силу молчать.

— Со скоростью течения воды в водоводах? — изумился географ.

— Да. С этой скоростью, — подтвердил астроном. — Кажется поразительным, что вся эта сеть полос растительности состоит из идеально прямых линий, главные из которых, как артерии, идут от тающих полярных льдов к экватору.

— Несомненно, это грандиозная ирригационная сеть, созданная марсианами для орошения полей, которые мы и принимаем за каналы. А каналов, конечно, нет. Есть заложенные в земле трубы, — уже увлекаясь, предположил Низовский.

Крымов с улыбкой поправил его:

— Заложенные не в Земле, а в Марсе.

— Значит, жизнь на Марсе есть! Значит, вы правы! — продолжал Низовский.

— Пока с уверенностью можно только сказать, что жизнь на Марсе не исключена.

— Чего доброго, марсиане действительно могли прилететь на Землю в тысяча девятьсот восьмом году, — сказал капитан.

— Могли, — невозмутимо ответил Крымов.

— Вот только этого земным людям не хватало, — проворчал Борис Ефимович, раскуривая трубку.

— Марс — планета умирающей жизни. Обладая меньшим размером и меньшей силой притяжения, чем Земля, Марс не смог удержать около себя первоначальную атмосферу. Ее частички отрывались от планеты и улетали в космическое пространство. Воздух на Марсе редел, испарялись моря, и водяные пары исчезали в глубинах Космоса… Воды на Марсе осталось так мало, что она вся могла бы поместиться в одном нашем Байкале.

— Значит, они летели для того, чтобы захватить нашу Землю! — решил Низовский. — Им нужна наша цветущая планета.

— Мало нам гитлеров, — проворчал капитан, — теперь имей дело еще и с марсианами.

— Я думаю, что вы ошибаетесь. Уэллс и другие писатели Запада, задумываясь об общении миров, не мыслят себе ничего другого, кроме захватов и войн. У них, на Западе, мозги уж так устроены. Свои звериные законы капитализма они готовы распространить на все галактики. На мой взгляд, зная положение с водой на Марсе и видя грандиозные ирригационные сооружения марсиан, мы можем сделать другой вывод об их общественном устройстве, которое позволяет им вести плановое хозяйство в масштабе всей планеты.

— Вы хотите сказать, что там какой-то совершенный общественный строй? — воскликнул Низовский.

— Развитие общественной жизни разумных существ не может привести ни к чему другому, — убежденно сказал географ.