Гость из Страны восходящего солнца

Иван Кузьмич делает это с большой неохотой, фыркает, как конь, но тем не менее получает в зубы авоську и даже некоторую сумму денег и нехотя плетется рысью куда-нибудь и как-нибудь. При этом голова его мучительно рассуждает над тем, что же такое купить?!

Он привык, что данный вопрос полностью в компетенции супруги, поэтому чувствует себя в магазине как пигмей или же папуас на выступлении симфонического оркестра. Долго бродит от одного прилавка к другому, потом достает из кармана мобильник:

– Варь, а Варь! Какую колбасу купить, а?!

– На свое усмотрение! – ворчит жена.

– Я не знаю!

– Ну чего там знать, бери, какая нравится!

Пышкин пристально разглядывает колбасу, чешет голову, опять набирает номер.

– А может лучше сосиски купить?

– Я думала ты уже домой идешь!..

Бросает трубку.

Минут через пять новый звонок.

– Какие сосиски лучше?! Там их двадцать видов…

– О, господи, горе ты мое! Возьми молочные в конце концов, только ГОСтовские…

– Але, таких нет…

– Слушай, ты мне уже надоел. Тогда купи колбасу…

– Але, Але, чего трубку бросила?!

Снова набирает номер. Долго никто не отвечает.

Наконец слышит голос сына:

– Мама просила передать, чтобы ты ничего не покупал, она уже все купила сама, и еще сказала, чтобы ты быстрее шел домой мыть полы…

Визит к внуку

Получив весточку о рождении правнука, бабка Фекла побросала все хозяйство, а также козла Борю, петуха Петра, гуся Лешу и даже мужа Федю, насобирала мешок гостинцев, главными из которых был трехкилограммовый шмат сала и разжиревшая до размеров индюка курица, и с первым же автобусом умчала в город к правнучке Наталье.

К этому следует добавить, что бабке настукало уже столько лет, когда жаловаться на здоровье было бесполезно. Да и некому больно-то жаловаться…

И все-таки Фекла Петровна была женщина не совсем обычная. В этой маленькой, щуплой, похожей на первоклашку представительнице слабого пола таилось столько энергии, что позавидовать ей могло бы целое РАО ЕЭС.

Несмотря на почтенный возраст и житейские заботы, она умудрялась следить не только за многочисленными гусями, курами, козлами и мужем, но и за самой собой, делала даже гимнастику и обливалась холодной водой, так как прочей воды в доме не было. Кроме того, Петровна имела цепкую память и помнила то, о чем забывали другие, чаще всего это были взятые у нее в долг деньги, умела постоять за себя и считала, что она всегда и во всем права…

Вполне возможно, что кто-то захочет получить более полный портрет Феклы Петровны и очень пожалеет об этом, поскольку найти в ее внешности хоть что-то привлекательное при всей нашей фантазии будет невозможно. Да простит меня старушка за эти слова, может быть, в пору глухой молодости она была очень даже хороша собой и имела немало поклонников, и сам Федор Кузьмич, первый парень на деревне, неглядя клюнул на нее. Но все осталось в прошлом, сейчас бы на нее не клюнул и жареный петух. Что поделаешь, красота исчезает также неожиданно, как и появляется. И куда только она исчезает, никто не знает. Хотя если глазеть друг на друга ежедневно, вроде бы это не так и заметно. Тем более если каждый день пить. И чем больше пьешь, тем симпатичнее кажется супруга. Именно так и поступал Кузьмич, поэтому Фекла Петровна никогда не теряла для него привлекательности, хотя последняя не раз пыталась отучить благоверного от дурной привычки…

Вот почему скоропалительный отъезд старушки воспринят был с явным облегчением, поскольку бабка допекла вечным ворчанием всех, требуя от подопечных, включая козла Борьку, соблюдения прямо-таки воинской дисциплины и стерильной чистоты.

На радости муженек достал из загашника мутную бутыль самогона и напился вдрызг, петух, взлетев до невиданных высот – аж на самую крышу, прокукарекал до глухой ночи, а козел, дорвавшись до дармовой жратвы, загадил весь сарай…

Явившись в город без всякого на то приглашения и свалившись как ревизор на голову, бабка буквально выхватила из рук Натальи долгожданного правнука, поглядела, повертела, вверх подняла, облобызала и произнесла наконец: «Ну вылитый Петр Иваныч!»

Хотя кто такой Петр Иваныч, никто не знал.

Крепко прижав к груди маленький теплый и звонкий комочек, все никак не хотела его никому отдавать, укачивая, напевая песенки, начиная от народных эпохи Емельяна Пугачева кончая репертуаром Аллы Пугачевой…

А молодые в лице внучки и зятя тем временем крепко дрыхли, зная, что сынишка Семен в надежных руках. И рукам этим до всего было дело, и умели они тоже все – и стирать, и готовить, и в доме прибраться… Казалось, бы всего этого достаточно с лихвой. Но бабке и этого было мало.