Гостеприимная Арктика

Шторм основательно нас встряхнул. Наш 250-тонный «Карлук» имел в трюме больше груза, чем следовало, причем на палубе, кроме того, находилось еще 150 т груза, с которым нас ни за что не выпустили бы из порта в Номе, если бы там были строгие инспектора, не позволяющие даже исследовательским судам нарушать общие правила безопасности. Тяжелый груз «Карлука» придал ему такую глубокую осадку, что палуба оказалась почти на уровне воды, и, несмотря на искусное управление судном, обрушивавшиеся волны иногда ударяли в палубный груз и смещали его, вызывая значительный крен. Положение становилось довольно занятным; но, пробыв в бурном море 15–20 часов, мы укрылись от шторма за мысом Томпсон. Нашему капитану вряд ли было бы приятно признаться, что мы спешили туда, как в убежище, а потому подразумевалось, что стоянка вызвана необходимостью подождать «Мэри Сакс», а также купить собак и пищу для них.

Отправившись в поселок, расположенный на мысе Надежды, мы в течение суток закупили там несколько собак и большое количество моржового мяса для их прокормления, а также наняли двух эскимосов, Пайюрака и Асатсяка. Вообще я намеревался нанять большее число эскимосов, но предпочитал сделать это в восточной части побережья, где эскимосы мне лично знакомы, а многих из них я знал еще детьми.

Предполагалось, что «Мэри Сакс» следует за нами, и я хотел бы дождаться ее; но ветер дул с севера и мог пригнать лед, который преградил бы нам путь. Поэтому решено было идти к востоку, по направлению к мысу Барроу. На протяжении дальнейших 100 миль море оказалось свободным ото льда; но волны постепенно утихали, а потому мы знали, что льды должны быть близко.

Согласно известному принципу эстетики, человеку нравится то, к чему он привык, тогда как абсолютно непривычное вызывает отвращение. По словам Плутарха, воины Ганнибала много слышали в Карфагене о безобразии Альпийских гор, но, увидев их, нашли, что действительность превзошла их наихудшие опасения. Такое же впечатление производят плавучие льды на наших южан, которые наслушались об ужасах полярных льдов и ассоциируют их с такими трагедиями, как гибель «Титаника» или голодная смерть ста участников экспедиции Джона Франклина. Но после того как я мирно провел на льдах целые годы, находя на них пищу и удобный ночлег, я чувствую себя среди плавучих льдов так же хорошо, как швейцарец в Альпах, внушавших ужас африканским воинам Ганнибала. Попадая во льды из открытого океана, я переживаю такое же настроение, как уроженец лесистой местности, добравшийся до леса после путешествия по степи. С Бартлеттом я не говорил на эту тему, но, вероятно, и он испытывал нечто подобное.

Иллюзия «возвращения на родину» никогда не была у меня так сильна, как на этот раз, при виде первой белой полосы, появившейся на горизонте, когда мы находились возле залива Уэйнрайт. Чтобы лучше рассмотреть льды, я влез высоко на ванты.

Однако, несмотря на то, что вид льдов был для меня привычным и даже отрадным, их появление оказалось неблагоприятным, так как означало задержку. У северо-западных берегов Аляски, между мысом Надежды и мысом Барроу, море мелко, и на побережье нет ни одной настоящей гавани. Как нам потом сообщили туземцы, за 3–4 дня до нашего прибытия все видимое пространство моря у побережья было свободно ото льда. Но теперь северный ветер гнал издали лед к берегу со скоростью около мили в час, и впереди нас лед уже дошел до берега. По мере того как мы продвигались вперед, полоса открытой воды все суживалась, и, наконец, примерно в 30 милях к юго-западу от мыса Барроу, путь оказался совершенно прегражденным. Тогда мы пришвартовались к льдине, чтобы сделать запас пресной воды.

На следующий день плавучие льды, надвинувшиеся с севера, окружили «Карлук» и сомкнулись настолько плотно, что я решил добраться по ним до берега, хотя мы и находились в нескольких милях от него. По берегу я хотел идти в поселок, расположенный на мысе Смитс, до которого, благодаря дрейфу «Карлука» со льдами, оставалось пройти всего лишь около 25 миль. Чтобы доставить д-ру Мэккей возможность сравнить Арктику с Антарктикой, с которой он был знаком как участник экспедиции Шеклтона, я предложил ему отправиться со мною. На всякий случай нас сопровождали до берега запряженные собаками сани, на которых везли лодку, но даже в тех местах, где между льдинами встречались небольшие полыньи, было нетрудно перескочить через них; и так, прыгая с одной льдины на другую, мы благополучно достигли берега. Затем, отослав сани с лодкой обратно на «Карлук», мы пошли вдоль побережья.