Гости из прошлого

Огромная масса песка в одно мгновение замерла в воздухе, издав жуткий утробный звук, будто подавившись сама собой, и встала стеной, пораженная наглостью ночного гостя. Пронзительные завывания стихли… Песчаная стена, плотная как гранит и шевелящаяся, дышащая холодом, дрогнула… Дрогнула всей массой, насколько видел глаз. И пошла… Пошла на него. Она надвигалась беззвучно и неотвратимо.

Огромный пустой рот открылся в ней и стал вытягиваться, вытягиваться вперед… Этот рот закрывался и открывался, складываясь в отвратительные гримасы. Он вытягивался все дальше, у рта появились руки…

Эо ждал… появления дервиша… Пока явился только один призрак — демон. Если демон подойдет слишком близко, придется уходить в мир людей, а потом начинать все сначала…

Демон подходил все ближе. Стена песка, шевелясь, следовала за ним, скрывая за собой все. Эо уже чувствовал холодное дыхание шедшей на него массы. Огромная глотка издала пронзительный вой, когда из песка вылез костистый кулак, опустившийся на шевелящийся и воющий рот, как молот, и глотка рассыпалась. Отголоски визжащего эха раскатились по барханам, а впереди стены зашагал, прихрамывая, благообразного вида старик ростом в половину песчаной стены…

Эо продолжал ждать. Он исподлобья смотрел на приближающегося лекаря, второго призрака, которому он, встав, достал бы лишь до колена… Мало времени осталось, мало… Вдруг он заметил в уже нависшей над ним песчаной массе… глаз. Глаз, не моргая, смотрел на него… Дервиш!

— Максуд… — еле проговорил Эо, отплевываясь от пыли. — Ма-ксуд, — повторил он хрипло.

— Я Максуд, — заорала глотка, опять вытягиваясь вперед и оказываясь почти вровень с лекарем.

— Яяяя-я Мммммаксуууд, — завизжал лекарь, завертевшись на месте вокруг себя, поднимая тучи пыли.

Эхо принялось носиться по пустыне, бестолково повторяя хаос, творящийся в долине. Эо, вскочивший на ноги и оказавшийся в центре тайфуна, вдруг протянул руку и в этой слепящей и душащей его массе схватил равнодушно взиравший на него и вращающийся вместе с песком глаз, тут же рассыпавшийся у него в руке:

— Максуд, — рявкнул он.

Стало тихо. Песок весь рухнул вниз, и Эо погряз в нем по пояс. С минуту он просто стоял, прислушиваясь к мертвой тишине. Небо стало ясным, но беззвездным. Стены военной базы белели в темноте. Тихое бормотание заставило его оглянуться.

Костер мирно горел в двух метрах от него, будто его не засыпало еще минуту назад, а спиной к Эо сидел дервиш.

Нетерпеливо ударив по песку рукой, Эо оказался в песчаном колодце. И, легко подтянувшись о переставший осыпаться край, выбрался наверх.

— Приветствую тебя, о Максуд, — проговорил он негромко, стараясь не растревожить угомонившегося призрака.

Старик в полосатом, ветхом халате, в тюбетейке на седых космах, мрачно поднял на него водянистые круглые глаза навыкат.

— Приветствую тебя, живой древний, — одними губами прошептал дервиш.

— Я пришел за твоей мудростью, Максуд.

Круглые безразличные глаза моргнули. Голова принялась мелко кивать, а коричневые морщинистые руки провели по жиденькой бороденке.

— Слушаю тебя, живой древний. — Ответил он, наконец, прекратив кивать головой.

— Я был в подлунном мире, — начал издалека Эо, хотя мастером этих бесед был Ио, но ничего не поделаешь, придется ему сегодня самому искать путь к дервишу, — и увидел, что ничего нет нового в происходящем на земле, потому что ничто не изменяется и не возникает из ниоткуда…

Дервиш принялся вновь трясти глубокомысленно головой, и Эо продолжил:

— Все происходящее на земле проросло корнями в этот мир, но люди закрывают глаза на свое отражение, хотя оно о многом сказало бы им. Они не знают порой, что происходит у них под носом…

Беззубый рот дервиша широко открылся, и гортанный смех раздался в тишине ночи. Старик продолжал еще сотрясаться от хохота, когда Эо произнес:

— А ты, Максуд, знаешь, что творится у тебя в долине?

Глаза дервиша сузились, вялая улыбка еще блуждала на морщинистых коричневых губах. Он был очень подозрителен, этот старик. Вот и сейчас, он понял, что задан главный вопрос. Он думал, стоит ли сразу отвечать… о том, что одна из живых древних давно находится в его долине… Он продолжал смотреть на Эо. Его мутный взгляд застрял где-то в районе лба настойчивого собеседника. Молчание затягивалось, и Эо понял, что зря надеялся на быстрый исход этого дрянного дела. "А-а,…, эти мудрецы… Может быть — торг?", вдруг осенило его.

— Максуд… — проговорил Эо медленно.

— Да, живой древний, — величаво ответствовал дервиш, может быть впервые в жизни, уже загробной, вдруг почувствовавший свою значительность.

— А возьму-ка я… и выйду… в мире людей… в этой долине, — проговорил Эо, сузив зло глаза, — и назову-ка ее… другим именем,…и тряхну-ка я пару-тройку паразитов-цирцеиан, и высосут они из людских мозгов воспоминания о тебе…!!!