Гости незваные

— Поначалу партноменклатура просто брала все, что плохо лежит, и загоняла за рубеж. Но хоть в Союзе плохо лежащее имелось в неимоверных количествах, оно должно было скоро кончиться, потому как желающих тоже хватало и, главное, их число постоянно росло. В конце концов те, кому элементарно не хватило, при поддержке незначительной части упертых идейных коммунистов могли попробовать устроить реставрацию. Если такая попытка и была, то она, вероятно, кончилась неудачей, ибо в подковерных играх эта группа наверняка была слабее перестройщиков, а народной поддержки у нее быть не могло. Потому как никакой идеологии, кроме возврата в самый застой развитого социализма, никто придумать не удосужился. Наконец, это противоречило интересам номенклатуры национальных республик, которая тоже хотела свой кусок пирога.

— Да, — с интересом глядя на лаборанта, подтвердил я. — Такая попытка была, и кончилась она именно провалом, после которого Союз развалился на пятнадцать республик. А что, по-вашему, было дальше?

— Украв и загнав все, что плохо лежало, перестройщики обязаны были задуматься о том, как прибрать к рукам все остальное. Значит, должны быть сняты все ограничения на частную собственность, потому как они мешали дальнейшему растаскиванию страны. Например, лучшую часть оборудования с завода можно оприходовать и в рамках кооператива, но ведь сам-то завод останется! Ну а дальше должна была дойти очередь и до природных ресурсов. А чтобы народ со своими накопленными за жизнь деньгами не путался под ногами у серьезных людей, эти деньги следовало обесценить. Реформу какую-нибудь провести, или, еще лучше, сразу поднять все зарплаты раз в пятьдесят, а вслед за этим цены — в сто. И выдать каждому бесплатно по две бутылки водки, во избежание проявлений недовольства.

— Правильно, — согласился я, — все почти так и было. Только сначала подняли не зарплаты, а цены, и не в сто раз, а в тысячу с лишним. Потом помаленьку начали подтягивать и зарплаты, но с куда меньшим энтузиазмом. И по две бутылки выдали не просто так, а обозвав этот процесс ваучеризацией и даже наспех сочинив теорию, что это есть путь к невиданному доселе процветанию.

— Выходит, я малость уменьшил размах, наглость и жадность перестройщиков, но на выводах и дальнейших прогнозах это все равно не отразится. Итак, деньги обесценены. Значит, теперь можно разрешать выкупать предприятия по балансовой стоимости в рублях, которая наверняка осталась строго неизменной с застойных времен.

— А вот здесь вы немножко недооценили потенциал реформаторов. Несмотря на то, что в обесценившихся рублях балансовая стоимость предприятий представляла собой смехотворно малые суммы, их и то всякими махинациями уменьшали в разы, а бывало и в десятки раз. Но, разумеется, все хоть сколько-нибудь ценное доставалось нужным людям, несмотря на периодически устраиваемые комедии с якобы конкурсами.

— Это понятно, — хмыкнул Саша. — Но теперь я подобрался к развилке. Дальнейшее развитие страны могло идти по двум путям, и у меня просто нет информации, чтобы выбрать из них реальный. Итак, первый путь: продолжение той же политики — все продать и сдернуть на Запад. Ее логическим завершением должна была стать продажа самой страны, причем лучше по частям. Но тут есть одна тонкость: на том самом Западе наши скоробогачи в элиту бы все рано не попали — кому они там нужны? Высший слой среднего класса — это их максимум. Кроме того, многим могло показаться мало безбедной жизни на награбленные миллионы. А спесью перед кем надуваться? Унижать кого, чтобы полнее чувствовать собственную значимость? В Европе и в Штатах с этим не очень. То есть наверняка появились желающие устроить для себя подходящую жизнь в России, причем их интересы вступили в вопиющее противоречие с устремлениями первой группы, и кто в конце концов победил, сказать не берусь.

— Вторые, избравшие другой путь, — откинулся на спинку стула я.

— Раз так, то продажа всего и вся за бесценок быстро прекратилась, потому что этим нужно было сравнительно сильное государство. Несогласных от власти отстранили, причем, как я думаю, некоторых достаточно жестко. И начали строить государство под себя, где они — соль земли и вообще хозяева всего, а население есть люди второго или третьего сорта. Причем это население должно знать свое место. Как в фильме «Кин-дзадза» — увидел кого с желтой мигалкой, тут же с должным смирением говори «ку» и кланяйся в пояс. Но вот насколько далеко удалось продвинуться в создании такого государства, я судить не берусь.