Гостья из прошлого

Что последует у нее дома, он тоже знал. Изучил в деталях за время их предыдущих свиданий. Разнообразием дебютов она его не баловала, да и на дистанции придерживалась одной и той же схемы. Секс в ее исполнении был похож на занятие в спортзале ради сброса лишних калорий. Для разнообразия и поддержания формы такое вполне годилось, но с точки зрения будущей близости Егор хотел чего-то более зажигательного.

— Подождешь минуток несколько? — спросил он. — Отскочу обратно в офис, кое-что забыл.

— Подожду, не вопрос.

Когда он освободился от ее объятий и уже взялся за ручку дверцы, Наталья тронула его за рукав.

— Слушай… ты мне не поможешь?

— Как? — спросил Егор, не сомневаясь в том, каким будет ответ.

— Денежку одолжишь? Тысяч пятнадцать хотя бы?

Его месячная зарплата в агентстве вместе с процентами, как правило, составляла меньшую сумму.

— Я долги еще не все отдала, — сказала Наталья.

— Обсудим. Жди.

Идя обратно по проспекту, он глянул на часы: 18.29. До кафе «Ешь-пей» можно было ускоренным шагом добраться минут за десять. «Сейчас позвоню, извинюсь. Почему бы нет? Скажу, что задержали… Одна попытка — это один час по времени моего мира. В офис я переместился в 17.59, даже тут прошло всего полчаса». Егор полез за мобильником.

Звон колокольчика показался ему громче камнепада в горах. Замерев посреди тротуара, он услышал, как ругнулся какой-то прохожий, чуть не врезавшийся ему в спину.

«Не может быть! Так рано?» Но ведь Николай Николаевич говорил, что в альтернативных мирах время течет по-своему. Или рыбка отмеряет минуты и часы как пожелает?

Колокольчик звенел, не умолкая. Егор застыл перед витриной с манекенами, которые безжизненно улыбались чему-то своему. Третья и последняя попытка тоже оказалась тщетной.

Витрина задрожала и начала растворяться в воздухе…

Ни загадочного Николая Николаевича с его лабораторией, ни аквариума с золотой рыбкой он больше не увидел. Перемещение завершилось, и Егор обнаружил себя стоящим на улице, перед домиком из бурого кирпича. Окна за белыми жалюзи были темны, вместо вывески «Ателье» возле входной двери висело объявление «Продается» с номером телефона. Начинало смеркаться.

Он ехал домой в состоянии удивительного умиротворения. Вопрос «Что было бы, если бы?..» его больше не тяготил. Осталось едва уловимое сомнение по поводу второй попытки… но нет, в своем мире он поступил бы так же, и точка. Выйдя из маршрутки, Егор привычным движением переложил мобильник из внутреннего кармана куртки в боковой и нащупал там сложенный вчетверо листок бумаги.

«Согласие, мой экземпляр, — вспомнил он. — Как же их контора правильно называется?» Развернул и не увидел ничего. Лист был абсолютно чистым, без единой буквы и подписи. Это открытие почему-то не слишком удивило Егора. Он вытащил телефон и позвонил Яне.

— Ты куда скрылся? Я уже беспокоиться начала, — откликнулась она после второго гудка.

— Опять посетил родные края, — сказал он.

Ему было очень приятно слышать ее голос — как после невероятно долгой командировки.

— Маму с папой проведал? Молодец.

Егор не стал уточнять цель своего путешествия.

— У меня есть важное сообщение.

— Какое? — Яна, кажется, насторожилась.

— Я тебя люблю.

Она расхохоталась.

— Опять твои шуточки. Возвращайся скорее!

Когда Егор поравнялся с хлебным киоском, в кармане приглушенно булькнуло. «Всё уже съели, что ли?» Он остановился, снова достал мобильник. Но Яна тут была не при чем.

«Я приехала. Встретимся?» — пришло смс от Натальи Лежневой. За годы, прожитые в Москве, она так и не отступила от лаконичной манеры письма. У нее тоже была привычка сохранять все контакты.

Помещение

Эта история приключилась в январе девяносто шестого. Я уволился с частного телеканала «Прокруст» («Про хруст», — как шутили местные острословы) и прибился к редакции литературно-художественного журнала. Учрежденный в эпоху индустриализации, журнал сохранил звучное название: «Спуск». Имелся в виду не спусковой крючок нагана или винтовки, а первый сброс воды с плотины только что возведенной ГЭС.

Кроме букв на обложке, издание успело лишиться почти всего. В прошлом остались бюджетные дотации, внушительный тираж, щедро оплачиваемые командировки для членов редколлегии. Номера стали выходить крайне нерегулярно, по мере изыскания средств на бумагу и типографию. На почве совместных страданий коллектив раскололся. Большинством в один голос выбрали нового главного редактора — моего знакомого Владислава Локтева. А он позвал меня.

В принципе Владислав не скрывал, что ему требовался свой человек для упрочения руководящих позиций. Уволить кого-либо из сотрудников он не мог, так как уволенным пришлось бы выдать расчет, но денег на это не было. Редакция даже задолжала крупную сумму государству. Впрочем, налоги тогда мало кто платил.

— Будем делать эротический номер, — сказал Локтев.

— Какой-какой? — переспросил я.

— Эротический.

Мне тут же вспомнилось, как наш губернатор советовал Союзу писателей активнее поднимать тему секса. Писатели уповали на материальную помощь, однако уплелись несолоно хлебавши.

— Поздновато начинаем, — усомнился я.