Гостья из прошлого

За эти и другие достижения Поспелова наградили орденом. А накануне перестройки произошел типичный случай: его подсидел первый зам и лучший ученик. Советского мэра проводили на пенсию без почестей. Чем он занимался все последующие годы, я понятия не имел. Неужели регулярно ходил в свою каморку, сидел там в полной тишине и одиночестве, глядя на черный телефон и ожидая, что, может быть, он зазвонит? Надеялся, что снова куда-то позовут и что-то предложат?..

Полет моей фантазии прервала мама, с порога известившая, что меня разыскивали.

— Кто?

— Не знаю. Владислав твой, наверное.

Я, не снимая пуховик, набрал Локтева. Но звонил перед этим не он. Пользуясь случаем, я спросил про Поспелова.

— Его главред пустил. Ну, до меня, прошлой зимой. А мне что, жалко? — ответил Локтев.

Легенда про долгое заточение рассыпалась, не протянув и часа.

— За него вице-мэр хлопотал, который к нам приходил, — добавил Владислав.

— Откуда такие сведения?

— Дубосеков рассказывал, когда еще не перегрызлись.

Телефон в прихожей опять зазвонил, когда я развязывал шнурки. Это был Валентин Валентинович.

— Удружил ты нам, — сказал директор «Прокруста» и довольно хихикнул.

— Серьезно?

— Господин Евсеев будет знать, как людей кидать.

— Кого он кинул?

— С нами за ролики не расплатился. Ты бы видел, как он сейчас опровергал новость про публичный дом!

— Обращайтесь, — сказал я, справляясь со шнурком.

— Обижаешься? — предположил Валентин Валентинович.

— На обиженных воду возят.

— Правильно. А у меня есть для тебя кое-что.

К Валентину Валентиновичу неофициально обратился главный редактор государственного канала. По его словам, искал перспективного журналиста. Там в кои-то веки сподобились перетряхнуть состав.

— Пойдешь туда? Рекомендацию дам.

— Можно до утра подумать? — спросил я.

Ту битву за помещение мы выиграли, но вести затяжную окопную войну Влад Локтев не захотел. Он решил сосредоточиться на продвижении себя и своих книг. Тем более, что известный столичный обозреватель окрестил его «русским Луи Буссенаром». Эротический номер сверстали, но не напечатали. Дубосеков журнал так и не возглавил: после добровольной отставки Локтева обе фракции перемешались и повторно перегрызлись. Гена перебрался в торговый дом, став менеджером по закупкам. Покупать у него получалось лучше, чем продавать.

Я принял предложение Валентина Валентиновича и тоже сменил место работы. С Машей мы в следующий раз согрешили на квартире у ее приятельницы, но она вопила так истошно, что пожаловались соседи. В результате ключи нам больше не доверили. Увлекательная связь из-за дефицита мест отдыха сошла на нет.

Новость о Поспелове попалась мне на глаза лет через десять, уже на просторах Интернета. Имя бывшего председателя горисполкома депутаты присвоили крохотной улочке в строящемся микрорайоне. В тексте были указаны и годы жизни: 1925–1997. Я подумал, что тогда, в девяносто шестом, он выглядел гораздо старше своих лет.

Вакцинировался

Витя Галкин с сияющим лицом вбежал в кухню. Семья в составе трех человек только села обедать. Галкин-отец успел съесть первую ложку супа и поднес ко рту вторую. Витина мама накладывала в тарелку салат. Сестра, ученица седьмого класса гимназии имени Песталоцци, украдкой совала коту Мурзику обрезок колбасы.

— Слушайте! — крикнул Витя и поперхнулся от волнения.

Все уставились на него. Мурзик уронил колбасу на пол.

— За тобой что, гонятся? — поинтересовался отец.

Витя перевел дух и сообщил чуть спокойнее:

— Я вакцинировался!

Мама продолжила манипуляции с салатом. Отец проглотил вторую ложку супа и только потом спросил:

— Заставили?

— Нет. Я добровольно, — ответил сын.

— Ну и дурак, — заключил Галкин-старший.

Витя снова чуть было не поперхнулся — на сей раз от негодования.

— Как же можно такое говорить? Это ведь государственное мероприятие.

— Знаем мы эти мероприятия. Хоть бы отстали уже от людей.

Против столь дремучей демагогии сложно было возразить, но Витя попробовал.

— Мы живем в современном обществе, которое стремительно меняется. Надо понимать последствия своего бездействия для окружающих…

— Окружающие пусть сами о себе подумают, — цинично заявил старший Галкин.

— Нет, ну так нельзя! Вирус передается по цепочке, которую необходимо разорвать, — начал популярно объяснять Витя.

— Без нас разорвут, — не переставая поглощать суп, хладнокровно парировал дремучий отец.

— Да кто же разорвет?

— Кому положено.

Витя всплеснул руками.

— Если так будут рассуждать все…

— Ты за всех не расписывайся, — сказал отец, облизав ложку.

— Мама, хоть ты меня поддержи, — воззвал Галкин-младший.

Вид у мамы был смущенный. Она отложила вилку и глядела куда-то в сторону, где стояла солонка.

— Я не знаю, Витенька, — наконец произнесла она. — Всякое рассказывают.

— Где рассказывают?

— По телевизору. Эксперты наши.