Гостья из прошлого

— Третье это что? — осведомился Олег, не относивший себя к экспертам по политологии.

— Третье это, друг мой, самостоятельное развитие на основе здравого смысла и собственных традиций. Не под западную дудку.

— Под восточную, значит?

— Не смейся, пожалуйста. Державу потеряли, пока смеялись, пора бы уже остановиться, — заявил Андрей, пальцами выудил из консервной банки маслину и съел.

Олег поморщился.

— По-моему, ты всякой фигни начитался про… как их… голодранцев, засранцев? А, попаданцев. Слово-то какое дурацкое! Ну, которые в одиночку Великую Отечественную выигрывают, всем врагам отлуп дают, и прочая, и прочая.

— На тему альтернативной истории много макулатуры печатают, — неожиданно согласился Андрей. — Но рациональное зерно там присутствует. Что касается меня, то я выбираю действие, а не бездействие.

Убедившись, что друг детства настроен более чем серьезно, Олег зашел с другого конца.

— Слушай, мы с тобой обычные люди, без боевой магии и сверхспособностей. Ты менеджер по продажам, я зам редактора в отраслевом журнале. Чем реально сможем повлиять на исторический процесс?

— В эпоху Интернета нехватку знаний можно восполнить, — безапелляционно убеждал Никонов. — Откроем глаза тем, кто принимает решения. Снабдим нужной информацией.

— Кого снабдим? Политбюро? Лично товарища Черненко?

— Почему нет?

— Письма заказные будем рассылать? Бандероли? Дескать, примите меры к будущим предателям Родины, вашим товарищам из ЦК? — Олег пустил в ход сарказм. — Заказные, между прочим, без паспорта не примут. У тебя есть советский паспорт, выданный до мая 84-го? Прописка, денежные знаки, имеющие хождение на территории СССР? Знаешь, в какую контору вся наша корреспонденция попадет прямо с почты?

— С паспортом можно вопрос решить, с деньгами тоже, — менее уверенно сказал Андрей.

— Допустим. Но механизм передачи каков? Челобитную подашь? Тебя на расстояние выстрела к таким персонам не подпустят.

— Выстрела, говоришь?

Глаза Андрея подернулись недоброй дымкой. Олег плеснул ему еще из бутылки, подбавил и себе.

— А эти мысли вообще брось, — посоветовал он. — Комитетчиков не проведешь. Твой год службы во внутренних войсках против их навыков — ноль без палочки. Если уж начистоту, в кого стрелять собрался?

— Неважно, — лаконично ответил Андрей.

— Нет, важно. В Михаила Сергеевича или Бориса Николаевича? Или в обоих?

Собутыльник и хранитель секрета молчал, глядя исподлобья.

— Положим, до Екатеринбурга… вернее, Свердловска ты доберешься. Даже до Ельцина дотянешься: первых секретарей обкомов охраняли так себе. Даже скроешься, если повезет. Но дальше-то? Повяжут и в лучшем случае упекут в дурку. Террор — не выход. Помнишь, что в школе учили про «Народную волю»?

— Если тебе верить, выхода вообще нет, — мрачно вымолвил Андрей и выпил, не чокаясь.

— Я за убеждение, а не принуждение, — сказал Олег. — Хочешь донести информацию — думай, как. Поставь себя на место адресата. Поставил? Бред в чистом виде любые челобитные! Гибель системы, распад государства, притом совсем скоро — с чего вдруг таким пророчествам верить? А персональные обвинения, по-моему, вообще не прокатят. Оценят как попытку интриги или чью-то наивную анонимку.

— Странно, что ты до сих пор не главный редактор, — ответил его друг, помолчав с полминуты.

Олег отозвался подчеркнуто громким смехом.

— У главных редакторов и генералов свои дети. Эту истину я еще в пионерах впитал.

Разговор под бутылку водки Олег прокручивал в голове, пока в третий раз шел через портал и по лесу — один, без Андрея. Обмен мнениями завел их в тупик. Друг чувствовал силу его аргументов, но душой не мог принять предложение подождать, поразмыслить, взвесить все «за» и «против». Таким он был всегда — горячим, порывистым, не любящим полутонов и полумер.

Наутро Олег позвонил ему и попросил ничего не предпринимать без совета с ним.

— Дай честное слово, — сказал он.

— Зачем?

— Дай, и всё.

Андрей замялся.

— Понимаешь, это я тебе рассказал про портал. Если что-нибудь случится, ответственность будет на мне, — тщательно подбирая слова, объяснил Олег.

— Какая ответственность?

— Моральная.

— Боишься ее?

Олег вздохнул.

— За тебя боюсь. Понятно?

Из мобильника раздались короткие гудки.

Сегодня Олег, повинуясь какому-то внутреннему голосу, изменил маршрут, обогнув свой дом, а потом соседний. Ноги вынесли его к стадиону общества «Трудовые резервы». Сюда он мальчишкой бегал играть в футбол с друзьями, ходил на тренировки в спортивную школу. Доступ на большое поле с травяным газоном был ограничен и зависел от того, кто из сторожей дежурил. Зато с малых, грунтовых полей никто никого не гонял. Здесь тоже стояли ворота, поменьше размером, переносные, и постоянно разыгрывались более или менее людные, но неизменно жаркие баталии.

Конечно, сыграть на большом поле с разметкой было пределом мечтаний. Перед всамделишными матчами на его ворота натягивали сетку, которая с тыльной стороны, по углам, крепилась к мощным кольям, выкрашенным черной и белой краской, под зебру. О, то был волшебный, ни с чем не сравнимый звук, когда мяч после плотного удара врезался в нее…