Гостья из прошлого

Вопрос экономии денежных знаков стоял остро. Поэтому, предварительно связавшись с Оксаной, я поинтересовался, не сдаст ли Алёна комнату. В ответ она хмыкнула.

— У тебя других вариантов нет?

— Что, дорого возьмет? — спросил я.

— Не в этом дело.

— А в чем?

— Приживешься ли…

Ее не вполне высказанное опасение показалось мне дутьем на воду при отсутствии молока. Или чем-то вроде тревоги по поводу раскладушки. Так я примерно и высказался.

— Смотри сам, — не стала спорить Оксана.

Алёна действительно назвала очень умеренную цену, и я заселился в ту комнату, где коротала ночь пострадавшая Наталья. Правда, теперь ее никто не назвал бы пострадавшей. От станции метро «Марьино», куда я прибыл с вещами, меня везли на новеньком джипе цвета кромешной тьмы. И за его рулем сидела сотрудница компании Carlo Gazolini, собственной персоной.

— Премию дали? — пошутил я.

Наталья только рассмеялась. Она вся откровенно светилась от счастья, а на пальце ее правой руки искрилось кольцо с бриллиантом. Многое было понятно без комментариев.

— Кто этот чудесный человек?

— Секрет.

Секрет продержался до следующего столба, и его выдала ехавшая с нами Оксана. По ее словам, Наталья не теряла времени даром и вышла замуж. Причем не за первого встречного, а за преуспевающего бизнесмена, по национальности японца, родившегося на острове Хоккайдо.

— Ух ты! — отреагировал я. — Где же такие караси водятся?

— Места надо знать, — тряхнула своей белой гривой Наталья.

Этот секрет тоже раскрыла ее подруга. Оказалось, что бизнесмен тусил в ночном клубе, который как-то раз посетили обе девушки. Отношения уже оформили официально, а накануне церемонии невеста летала познакомиться с родителями.

— Как у них самурайский дух, жив? — полюбопытствовал я.

Наталья изобразила некую гримасу, которую можно было толковать как угодно. Тема российско-японских отношений не получила продолжения, так как джип уже въезжал во двор дома, где жила Алёна.

Говорят, есть большая разница между туризмом и эмиграцией. Чтобы понять это, мне было совсем не обязательно посещать Японию или какую-нибудь другую страну. Квартира номер сто шестнадцать дала возможность пропустить простую истину сквозь себя. Визит к Алёне в минувшем году длился примерно полсуток и, как я сообразил потом, по стечению обстоятельств пришелся на некую тактическую паузу. Во второй раз почти всё было иначе. И до меня очень скоро дошло, почему Наталья, в свое время решившая сэкономить и пожить тут, покинула трешку на Колхозной улице ровно через три недели. Хотя эту полезную информацию Оксана сообщила мне гораздо позже…

Всю свою московскую жизнь Алёна посвятила людям. Ими она максимально плотно заселила перешедшую ей по наследству жилплощадь. Мне досталась бывшая комната нашей обворожительной блондинки рядом с ванной. Таисию Петровну с ее работой и подработкой я уже упоминал. То была суровая женщина лет под шестьдесят, с комплекцией фрекен Бок из мультфильма про Карлсона. Убранство ее комнаты сполна отражало натуру обитательницы. За всё время, что я прожил у Алёны, Таисия Петровна не произнесла и двух фраз подряд. Что она была за няня, как выполняла свои обязанности по воспитанию детей, оставалось лишь гадать. Видел я ее реже других жильцов и, возможно, по этой причине так и не разобрался, чем дышал человек.

В комнате напротив Таисии Петровны располагалась семейная пара из Казахстана. У нее, как я случайно заметил, когда дверь была приоткрыта, доминирующей частью мебели была стенка семидесятых годов. На полках за стеклом стояли подписные издания классиков соцреализма, которые со времени выхода из типографии явно никто не читал. Алёна точно сдала бы весь этот хлам в макулатуру, но я подозреваю, что ее сдерживала мизерная прибыль от подобной операции, не особенно превышавшая вероятные транспортные издержки. Поэтому книжки благополучно собирали пыль, а на створках шкафов, открывая оные, муж и жена сушили предметы туалета после стирки.

Не могу сказать ничего дурного об этих жильцах. Спали они на матрасе, который был положен прямо на пол, и на превратности судьбы не жаловались. Супруг продавал какие-то саженцы на близлежащем рынке «Огородник», супруга мыла полы в офисах. Оба мечтали за год-другой подсобрать денег и снять однушку в Капотне, чтобы перевезти туда дочку-школьницу из города Актобе.

Юношу среднеазиатской наружности, который первым встретил нас тем октябрьским дождливым вечером, звали Анваром. Его, как я про себя выражался, экологическая ниша была на второй полке в чулане. Это помещение Алёна также приспособила для нужд арендаторов. Анвар родился и провел все свои двадцать лет в Ташкенте, а в Москву его перетянул старший брат. Тему братской любви сын солнечного Узбекистана не раз поднимал в беседах со мной. Если верить ему, он принципиально хотел добиться всего сам.

— Брат говорит: давай ко мне на фирму. А я ему: нет, у меня свои руки-ноги есть, и голова и всё остальное в порядке, — рассказывал Анвар.