Гостья из тьмы

Пока она ехала к городку, ей вспомнился неудачный побег из Чуринги. Каким же она была тогда ребенком! Сейчас все изменилось. Теперь она женщина, уверенно строящая свое будущее. Долги уплачены, Чуринга по-прежнему принадлежит ей, а овцы жиреют на весенних пастбищах. Именно такой она и представляла себе счастливую жизнь.

Матильда переночевала под повозкой, расстелив одеяло. Блю сторожил ее покой, а колокольчик пасущейся рядом Леди напевал колыбельную. Затем, когда на горизонте занялась заря, она вскипятила чай и позавтракала отсыревшим за ночь хлебом и двинулась дальше.

Ей было жарко в отцовском пастушеском плаще, но он прикрывал ее, как тент. Хотя это никого не касалось, ей не хотелось вызывать лишние сплетни и объяснять кому-нибудь, кто отец ребенка. Если эта поездка окажется удачной, ей больше не надо будет появляться в Уэллаби-Флатс до его рождения. Что будет дальше, она не знала, но оставила решение на потом, когда придет время.

Городок не изменился с тех пор, как мать привозила ее сюда. Здесь было так же пыльно, воняло серой и высились кучи земли возле шахт, где когда-то добывали опалы. Дома покосились, открытая дверь пивной темнела в глубине веранды отеля, на которой по-прежнему сидели как будто те же самые люди.

Матильда привязала Леди к коновязи с поилкой возле магазина, вытащила из повозки мешок с ружьями и ступила на деревянную дорожку. Колокольчик тоже звякнул, как в детстве, когда она толкнула в дверь. В нос ударила тяжелая смесь запахов кофе, чая, кожи и керосина, так что ей пришлось изрядно потрудиться, чтобы унять подкатившую волну тошноты.

Матильда запахнула плащ на животе и пошла к стойке, где уже ждал хозяин.

– Сколько дадите за ружья? – в лоб спросила она.

Она не знала хозяина лично: Мервин всегда сам пополнял их запасы. Это был худой мужчина, с угреватой кожей и обвисшими усами. Он внимательно присмотрелся к ней, затем стал разглядывать ружья одно за другим, щелкать затворами, прицеливаться, спускать курки.

– У нас уже есть ружья для продажи. Так что не могу заплатить дорого, дорогуша.

Матильда холодно взглянула на него. Она знала настоящую цену – Мервин прожужжал ей все уши про их стоимость, когда чистил и смазывал свои любимые ружья. Она отобрала из его коллекции три самые дорогие.

– Эти два – «винчестеры», а это «энфилд». Сами видите: они сохранились, как новые!

Глаза продавца горели, щеки разрумянились, он облизывал пересохшие губы, мельком поглядывая на нее. Матильда знала, что он лихорадочно прикидывает в уме, как не упустить такую удачу и насколько можно ее нагреть.

– У меня здесь список продуктов, – сказала она твердо, не давая ему назвать смехотворную сумму. – Стоимость этих ружей перекрывает их стоимость.

Он взял длинный список и, пока читал, задумчиво тер подбородок и теребил усы.

– Знаете, обычно я так не торгую, – сказал он наконец. – Но думаю, стоимость этих ружей действительно покрывает стоимость продуктов вашего списка. – Он присмотрелся к ней более внимательно. – Вы не дочь Мервина Томаса?

Матильда кивнула, и выражение лица хозяина стало трогательно-соболезнующим.

– То-то мне показался знакомым этот «энфилд»… Сочувствую вам всем сердцем. Говорил ему в тот раз, что ехать не стоит! Но разве он послушается? Вы же знали Мерва. – Он неожиданно улыбнулся. – Старый вояка никогда никого не слушал. Упрямый, чертяка! Хороший был мужик. Нам всем здесь его очень не хватает…

Матильда вымученно улыбнулась. Не хватало еще терять время, выслушивая истории про «старину Мерва»!

– Так я могу получить продукты? Повозка ждет на улице возле двери.

– Кстати, девочка, меня зовут Фред Патридж. Всегда к твоим услугам. Как ты справляешься там одна, в Чуринге?

– Со мной Габ, – быстро ответила она. – А в сезон стрижки подъедут стригали.

– Хочешь, вывешу объявление? Сколько ты собираешься нанять на этот сезон?

Матильда замешкалась с ответом, прикидывая в уме, скольким людям сможет заплатить.

– Надо торопиться, милочка, – сказал хозяин, доставая бумагу и начиная писать. – Я напишу для начала, что тебе требуются десять стригалей и повариха.

– Переправьте на девять, пожалуйста. Пег Райли приезжает кухарить каждый год, а ее муж Берт по-прежнему стрижет, – сказала она, чувствуя новый прилив тошноты и холодный пот на лбу.

Фред присмотрелся к ней:

– Тебе плохо, девочка? Присядь, я скажу жене, чтобы приготовила тебе чай.

Матильда собралась с силами и подавила в себе приступ тошноты.

– Со мной все в порядке, – сказала она, улыбаясь. – Не беспокойтесь, пожалуйста. А сейчас мне надо бежать: у меня еще куча дел в городе. Я вернусь за продуктами.

Матильда пулей выскочила из магазина и свернула к маленькой церквушке на углу улицы. Забежав туда, она с облегчением опустилась на одну из боковых полированных скамей. Спина раскалывалась, ребенок бунтовал. Она пересидит здесь приступ в прохладе, пока ее никто не видит.

– Это не Матильда Томас? Очень хорошо, что ты зашла, девочка. Что-то ты выглядишь нездоровой…