Гостья Озерного Дома (СИ)

Итак, прошло еще три недели. Волосы Марины с помощью каких-то эликсиров, предложенных магом, существенно удлинились, закрыв уши, но до длины волос принца ей оставалось довольно много. Тезка же никак не хотел расстаться и с малой толикой своей ухоженной шевелюры, а потому тянул время как мог. Впрочем, у него могли быть и другие причины, кроме длины волос — и куда более веские, неведомые девушке и старику. За эти казавшиеся бесконечными недели Марина вызубрила все, что от нее требовалось: историю Озерного Дома, привычки и окружение принца, правила этикета, расположение комнат во дворце, короткую дорогу к домику Тавеля и особенности местности, где этот домик находился.

А «особенности» были потрясающе красивы: островки хвойного и смешанного леса, пронизанные солнцем, цветущие опушки и, конечно, вода. Этот край в полной мере мог называться озерным, ибо озер в нем насчитывалось великое множество, а также поражало обилие мелких речушек и ручьев. Крупные и средние озера имели официальные названия, а уж маленькие никто не учитывал и даже не наносил на карту. Водоемы жили своей обычной жизнью: по словам Дигена: они разливались по весне, мелели летом, зарастали осокой и, умирая, превращались в болотца, которые давали приют лягушкам, тучам кровососущей комариной братии и всякой лесной живности. Но даже болота несли на себе отпечаток красоты — коварной, впрочем! Их поверхность, затянутая изумрудной ряской и усыпанная звездочками неведомых цветов, казалась издали роскошным травяным ковром.

Марина терпеть не могла комаров, кожа бурно реагировала на их укусы, вздуваясь красными волдырями. Тавель и тут помог — оказалось, существует заклинание — репеллент, именуемое «антигнус». Достаточно «заговорить» любой небольшой предмет, и держать его на теле или одежде постоянно при выходе на улицу. Все навязчивые насекомые — комары, слепни, мокрецы и так далее, — будут от вас шарахаться, как от фумигатора. Антигнус сохранял активность три — четыре месяца, и пользовался популярностью в теплое время года у людей с чувствительной кожей. На формуле антигнуса маги неплохо зарабатывали летом. Он «заговорил» булавку для Скворцовой, и проблема укусов была решена.

В лесах бурно кипела птичья деятельность, по утрам взрывающая тишину разнообразными голосами. В вершинах огромных сосен сновали белки-летяги, перебирающиеся с дерева на дерево с ловкостью профессиональных планеристов. На земле тоже не было тихо: мелкие грызуны облюбовали лесную подстилку и норы под корнями деревьев. Принц, знавший толк в охоте, рассказал Марине, что в округе в изобилии водятся зайцы, лисы, еноты и кабаны. По слухам, в темнохвойных лесах на севере бродили странные звери, похожие на лошадей с рогами, но их мало кто видел — они были большой редкостью. Пряча улыбку, Марина подумала, что так, наверное, описывали внешний вид лосей или оленей.

Сама девушка уже неплохо ездила верхом, и такое занятие доставляло ей немалое удовольствие. Первое время ныли колени, поясница, стиралась кожа бедер, но эти явления быстро прошли. Она даже попробовала «правильно» падать — конечно, не во время скачки, а со стоящей лошади. Вроде получилось, и с минимальным количеством синяков. Вместо Утреннего Призрака его высочество предоставил гостье другого коня, с очень меткой и удачной кличкой: Равнодушный. Его флегматичная трусца ничем не могла быть нарушена. По сравнению с гнедой горой Равнодушного, Утренний Призрак казался невесомой летучей тенью. Мощный жеребец не реагировал ни на какие внешние раздражители, а пожелания ездока как будто угадывал шкурой. Единственное, что невозможно было сделать — заставить его перейти в галоп, но Марине этого и не требовалось. Неторопливые конные прогулки пришлись ей по душе, и чувствовала она себя очень комфортно, как будто на стуле сидела. Частенько принц составлял девушке компанию, показывая новые места.

Как-то утром они существенно удалились от домика мага, объехали стороной большой богатый хутор, Пушистое, и наткнулись на странную постройку. Здание (если это было здание), выстроенное из ослепительно белого камня и станза, напоминало очертаниями мельницу высотой с пятиэтажный дом. Огромное мельничное колесо, излучавшее едва видимый красноватый свет, было неподвижно, да это и не удивляло — ведь поблизости не наблюдалось никакой воды. Постройка не имела ни окон, ни дверей, по крайней мере, на первый взгляд. Венчал «мельницу» конусообразный шпиль, предназначенный как будто для телебашни. Разумеется, Марина не могла не спросить о назначении такого грандиозного сооружения.

— В народе его называют Злобной Мельницей. — Отвечал Мариен. — Да и не только в народе… Говорят, это построили демоны. Завести разговор о Мельнице — все равно, что помянуть Приходящего к ночи.

Принц сделал рукой пренебрежительный жест, как будто гусеницу сбросил с плеча.

— Проявления невежества, не более того. Люди стремятся опорочить то, чего не в силах понять.