Гостья Озерного Дома

— О: да, только вот они убивают друг друга гораздо раньше, чем доживают до глубокой старости. Мои собратья, появившиеся на свет в лабораторных агрегатах, — их было двое, — погибли именно таким образом. Один сломал себе шею в уличной драке, другого убили в столице, Криссе, из-за нескольких монет и перстня с дешевым камушком. Мне теперь не вспомнить, как их звали, и знаете, почему?..

Снова повисла тишина, нарушаемая лишь шорохом пыльных портьер. А потом

Даккальман сообщил такое, от чего у Марины по спине пробежал неприятный холодок.

— Я чудовищно стар. Стар — даже по меркам исторического масштаба. Я сбился со счета уже после пяти сотен лет.

— Не может быть…

— Эксперимент завершился неудачей. Вместе с уникальными магическими способностями, включающими умение управлять свойствами материи почти неограниченно, я получил «подарок» — вернее, пинок под зад от матушки — природы: бессмертие. Никакой гибрид между нашими видами невозможен, нельзя его допустить любыми силами и средствами. Физиологическое бессмертие и само стремление к нему — чудовищный грех, выстроенный на гордыне и эгоизме. Я давно скрылся от человеческих глаз, дабы не поощрять нездорового любопытства. Жрецы берегут тайну, и разглашение ее карается смертью. Но слухи просачиваются сквозь самые толстые стены, минуют запреты… За последние сто лет меня видели четыре человека — и вы одна из них.

Марина с жаром начала убеждать мага, что ни словом не обмолвится о его секрете. Кивнув довольно безразлично, тот устало прикрыл глаза рукой.

— Наверное, когда-нибудь мне надо сделать решительный шаг и закончить жизнь, от которой я не в восторге. В то же время я каждый раз отодвигаю момент, добавляя к «когда- нибудь» уточнение — «потом». Я привык жить, и мне не хватает духу покончить с собой. Как ни странно звучит, я все-таки боюсь смерти… Что ждет меня по ту сторону бытия?.. Есть ли у меня душа, или только эта замершая, изношенная оболочка, которую страшно покинуть?..

Горечью и немыслимым одиночеством веяло от этой исповеди. Даккальман глубоко вздохнул.

— Послушайся своего сердца, девочка, возвращайся с друзьями в этот… как бишь его…Озерный Дом. Уничтожьте маяк, и это будет величайшее благодеяние. Тебе обязательно надо туда, поскольку обратное перемещение в другой мир возможно лишь из исходной точки, плюс — минус пара километров. Отсюда, из храма, ничего не выйдет.

Сложно передать разочарование Марины. Очевидно, пришелец — полукровка почувствовал ее эмоции и попытался как-то утешить: — Не переживай. Ничего, что я на «ты», мне можно, я старше…

Она улыбнулась сквозь слезы.

— Всех вместе переправим прямехонько в Зорхтам, караваны-то прошли. А для вашего Тавеля я передаю вот что, — он протянул Марине скрученный в трубочку и упакованный в перламутровую пленку пергамент. — Антитезис заклинания, который он попросил. Боле того, заклинание мгновенного перемещения в пространстве Вариаций, подогнанное как следует. Больше магических ураганов не будет — ручаюсь головой. Сейчас я немного отдохну — такой длинной беседы давно не приходилось вести. А потом ты вместе со спутниками пойдешь… впрочем, Аятсаал знает, куда.

Даккальман действительно устал, что бросалось в глаза. Самой Марине разговор не показался таким уж долгим. С другой стороны, Вечный маг мыслил другими категориями. От всей души поблагодарив его, Скворцова покинула комнату сразу, как только портьеры сомкнулись за спиной чародея. Двигался он с поразительным проворством — для такого-то старца!

Снаружи поджидал главный жрец, сидящий на скамеечке с нетерпеливым видом.

— Ну как? — С надеждой в голосе спросил он, намекая на внешность чародея. — Как же выглядит Даккальман Вечный?

Марина сочла простительной маленькую ложь и улыбнулась:

— Должна разочаровать вас — он мне не показался. Вы не думали, что за многие годы жизни великий чародей научился становиться невидимкой?

На долю секунды жрец стал похож на персонажа детских стихов — тетю Валю, искавшую свои очки и внезапно обнаружившую их на собственном лбу.

— О! Такое вполне вероятно! О чем же вы договорились с почтенным Даккальманом?

— Он пообещал отправить меня с друзьями в Зорхатам и добавил, что вы знаете, куда нас привести. Пока что сам он отдыхает.

Аятсаал поднялся со скамеечки и потер поясницу.

— Сквозняки… Разумеется, все сделаем. Зовите ее высочество и барона. Хотя нет… Лучше побудьте в своих покоях, за вами придут, когда Даккальман изъявит желание. С обещанным он никогда не тянет, будьте готовы.

На том и порешили.

Марина застала своих спутников за сборами в дорогу; точнее, над укладкой трудился Готтар, тогда как его суженая прохлаждалась, валяясь на подушках, подпиливая ноготки и давая ценные (по ее мнению), указания.

Когда их спутница возникла на пороге, долговязая фигура барона превратилась в вопросительный знак, а Велирин от неожиданности вонзила себе пилку под ноготь.

— И-и-и!!! Что случилось? Ты — здесь?!

— Нет, не я, а дедушка Пихто и бабушка Никто. Облом!

— Сломалось волшебное зеркало? — Не поняла принцесса. — А, «облом» — это неудача?