Гостинец из будущего

Он всё больше склонялся к мысли, что пообщавшийся с Корнелием Попов (а то, что эта встреча произошла, было аксиомой), залёг в какую-нибудь из нейтральных хроноизолированных ям. Тогда все усилия, которые он, Марьяж, предпринимал, оказывались напрасными. Чёртов Корнелий все свои секреты унес с собой. Единственное, что можно было попробовать — использовать псевдооживленного мертвеца. Тот, пребывая вне времени, говорят, чуял хроноизолированные полости. Стоило, пожалуй, попробовать, тем более, что подходящий покойник имелся — не трухлявый, готовый с минуты на минуту рассыпаться, не несущий в себе гнилую заразу, а свеженький, крепенький, которому, если бы люди умели оживлять, еще жить да жить. Но люди этого пока делать не умели, не приспел еще срок, зато Марьяж умел, однако Скоробогатов, которого он, Марьяж, и убил, нужен был ему именно мертвый. Ходящий, говорящий, но мертвый.

Глава 4. Разогреться тебе надо

Буханкин и Ремизова умели пить не пьянея. Нет, разумеется в краску их ударяло, и песни они орали, и сальные анекдоты рассказывали, но их при этом не развозило, язык не заплетался, они не норовили прилечь под забором, а напротив, глазки у них загорались, речь становилась оживленной, активность возрастала вдвое. Дело в том, что они были люди бизнеса, а бизнес, неизбежно связанный с многочисленными контактами и сопутствующим этому вспрыскиванием, предполагал всегда иметь трезвую голову. Так что тренировка имелась. Плюс к этому молодость — каждому было немногим за двадцать, не успели еще «впиться», перегрузить организм алкоголем.

Для них нынешнее время было самое то. Уже с Толяном имелась договоренность — тот сводит их с нужными людьми, и они с головой окунаются в финансовый шахер-махер. Господи, такие возможности, такие возможности. Провернуть «панаму», за которую в тридцать седьмом полагалась вышка, было плёвым делом. И никто концов искать не будет, потому что нет такого закона. О, счастливое, прекрасное время беззакония.

Вот поэтому Буханкин на кухне весело распевал «Чубчик», а Зина Ремизова озорно хохотала. Между прочим, кухня эта размерами и расфуфыренностью ничуть не уступала какой-нибудь кафешке.

Тем временем Толян повел Антона в свою «гардеробную» — комнату в 20 квадратных метров с голыми стенами, сплошь заставленную напольными вешалками, на которых висело всё его барахло. Половина вешалок была пуста, но и без того одежды было, что в ином частном магазине. Отдельно висели шмотки, которые Толян носил в начале своей карьеры, еще не будучи «шкафом», когда и талия у него была, и вес не превышал 90 килограмм. Шмотки были классные, практически новые, впору хоть самому носи. Увы, в них уже было не влезть, а вот поджарому Антону, который ростом был с Толяна, они могли подойти. Не ходить же по улицам и банкетам с запакованным в довоенную кожу чекистом. Не поймут-с.

Оставив Антона подбирать себе костюм, Толян ушел в соседнюю, игровую, комнату, где у него стояли компьютер и телевизор с японской приставкой. Сюда друзья-кореша, пацаны и девахи, пришедшие на «оттяг», отводили своих отпрысков, чтобы те не болтались под ногами. Если, конечно, приходили с оными. Бывало, что и приходили. Короче, на всякий случай таковая комната имелась. И сам Толян не считал зазорным иной раз поиграть здесь всласть.

Компьютер, кстати, был крутой, и игры на нём, естественно, были крутейшие. Дальше игр дело у Толяна не пошло, да и не дурак он был распоследний, чтобы чирикать на нём романы или считать дебит с кредитом.

Итак, Толян включил компьютер, потом, когда на экране установился рабочий стол Windows, вставил компакт-диск с игрой. И вот тут началась какая-то дребедень. На экране возникла многоцветная, режущая глаза рябь, монитор затрясло, затем промелькнула крупная надпись «Вход в Интернет» («Какой к свиньям Интернет? — подумал при этом Толян. — Я же не подключен»), монитор перестал дрожать, и экран его сделался ядовито-черным.

— Песец, — сказал Толян, выключив компьютер.

За что он не любил эту технику, так за капризность. Ну что вот сейчас плохого он сделал этому Пентиуму? Что — обозвался, матернулся в его присутствии? Рыгнул на клавиатуру?

Кстати, компьютер и не думал выключаться, а в центре экрана, откуда ни возьмись, возникла белая маска.

— Вот черт, и спросить некого, — пробормотал Толян и поплелся было к телефону.

За спиной раздалось кряхтение, и он обернулся. Из монитора, поглядывая на него, через экран вылезал маленький, струящийся, с пробегающими по телу искрами человек.

— Эй, Антон, подойди-ка, — позвал Толян. — Пушку прихвати.

Застегивая ширинку, вошел Антон с маузером в руке. Брюки ему были хорошо. Эти брюки Толян таскал в одиннадцатом классе, в котором два раза оставался на второй год. Где чекист их раскопал? Не иначе — залез в чулан.

Увидев готового вывалиться из ящика голого радужного человечка, Антон захлопал глазами и деревянно спросил:

— Шлёпнуть?