Гостиница

«Святое семейство» на фоне хреста смотрелось вполне сценично, хотя на чей-нибудь аскетический художественный вкус, быть может, даже слишком эффектно — два ребенка на переднем плане и две Прекрасные Дамы — на втором.

Мессия поднял перевязанные руки, привлекая к себе внимание и ожидая полной тишины. А дождавшись произнес негромко, немного устало, без лишней аффектации:

— Вы звали меня, и я пришел…

По площади пронеслось шелестящей волной:

— Боже… боже…

— Признаюсь честно, — продолжил он тихо, словно с каждым беседовал один на один, — мне странно и неловко соотносить это высокое имя с собственной персоной. Еще вчера я и помыслить об этом не мог, но и сегодня считаю, что не заслужил вашего столь ответственного доверия. Я понимаю, что этот выбор сделан не холодным рассудком, а страдающим сердцем, и потому не считаю для себя возможным ответить на ваш душевный порыв рассудочным отказом. Хотя по здравому размышлению я именно так и должен был бы поступить. Однако любовь не рассуждает. А наши с вами отношения и есть любовь. Слепая, требовательная и полная надежд любовь родителя к своему ребенку. Ибо вы породили меня. Я — дух от духа вашего. И ровно настолько Бог, насколько вы в меня верите. Вот здесь, рядом — Мать моя. Но Отец мой — Город… То есть вы. И я постараюсь не обмануть надежд Отца своего, коли он вложил в меня свою душу… Постараюсь… Это не значит, что сумею… У нас может что-то получиться только в одном случае — если мы вместе будем творить это. Не ждите чуда ни от меня, ни от кого бы то ни было. Чудо — это ваш труд, труд души вашей… Невольно ловлю себя на ощущении, что вещаю вам ужаснейшие банальности… Но никто не может сообщить вам ничего нового о вас, кроме вас самих. Наверное, мессии, мудрецы, пророки затем только и нужны, чтобы в очередной раз напомнить о тех банальностях, без которых невозможна жизнь человеческая. Не вижу, почему бы то же самое не сделать десятилетнему мальчику, если вы готовы его слушать…Беда в том, что мессии и пророки во многом противоречат друг другу и, что еще хуже, — элементарным принципам нравственности, самонадеянно выдавая доступную им част истин за Божественное Откровение, за Абсолют, который нельзя познать, ибо он необъятен. Только коллективным духовным усилием человечества можно сделать шаг на Пути к нему. Ибо духовный Абсолют не может существовать без Духа, а Дух — это наши с вами души… И потому, если Бога нет в вас, то его не существует вовсе!..

Я не имею в виду ту абстрактную духовно-материальную субстанцию, которая якобы сотворила наш мир, тот аристотелевский «перводвигатель», с которого началась жизнь нашей вселенной. Тем более, не имею в виду того зловредного старичка, которому больше нечем заняться, кроме как подглядывать за нашей суетой и насылать на нас глад и мор. Бог-соглядатай — это мерзко, но Бог, экспериментирующий над живыми существами — это из области психопатологии…

Что нам до них, до этих творцов и «перводвигателей»?! Если они действительно дали нам жизнь, то возблагодарим мысленно их за этот бесценный, хотя и обременительный дар. Нам все равно не дано выяснить правды о них, ибо сотворить вселенную может лишь вселенная более высокого уровня, где иное время, иное пространство, иные законы бытия… День Аллаха длится пятьдесят тысяч лет, сутки Брахмы 8 640 000 000 лет… Вряд ли мы способны постичь даже секунду наших творцов.

Потому-то я и имею в виду совсем другого Бога — Бога нашей жизни, которого мы способны понять и полюбить, и который способен понять и полюбить нас.

Это глубочайшая психологическая потребность человека, одинокого в мире, где он вынужден локтями и зубами бороться за собственное существование, — потребность в родном существе, которое может выслушать, утешить, дать душе хотя бы временное отдохновение и покой. Которому можно довериться, не ожидая предательства, подвоха или насмешки, которое может защитить, когда собственные силы иссякли и больше не у кого искать защиты. Можно даже оправдать существование зла в мире его недоступной нам мудростью… Бог — это то, чего нам не хватает в жизни — наш друг и защитник, Отец — сильный, добрый и справедливый, так непохожий на наших настоящих несовершенных и слабых отцов.

Именно поэтому Боги, порожденные духовной жаждой человечества, человекоподобны за редким исключением. Не человек — по образу и подобию Бога, а Бог — по образу и подобию человека…