Гостиница Четыре стихии (СИ)

оказалась цена? Сейчас Хасан отдал бы все сокровища мира, лишь бы хоть на миг вернуться туда, за крепкие стены дома... к отцу, к брату...

А лица всё летели и летели прочь. Молодой колдун вглядывался - он искал. И не мог поверить самому себе. Тех, кого он так хотел увидеть, не было. Тех, кого он так любил. Тех, кому бы никогда в этом не признался...

И внезапно - ээ, нет, неужели она и здесь меня настигла, глупая горная лань?! Верблюжья колючка! Бр-р-р!

- Мальчик! Мальчик! Ты меня слышишь?! Проснись, проснись, миленький! Ну проснись же - уа-а-а-аааа!!

- Какой интэрэсный женщин! Тол'ки что вылил на тибэ целый ушат воды, а типер' наполняит эго слэзами!

- А ты, противная железяка, не мог его предупредить об опасности! Кто день и ночь хвастал своим любимым аль-Рассулом, а?! Как будто больше порядочных людей на свете не существует! А-а-а-аааа! Угробил моего мальчика-а-аааа!! Как я теперь жить буду-у-ууу?! И кому я такая нужна-а-аааа!!

- Кто - не предупредил?! Я - не предупредил?! Да если б нэ твой глюпий башка,

-- который мысл' даже не ночивала, да!.. Э-э! Остав' мартышка в покои, да! Задыхнулся савсэм, глаза сийчас выпадут!

Хасан застонал и попытался зарыться с головой в нечто колючее и сырое под щекой. В результате чуть было не выколол себе глаз, вдохнул прелый дух подстилки и закашлялся.

- Тихо ты, позорный жэнщин! Нэ видишь, плахой сон прэснился нашему доброму гаспадину...

Молодой колдун, низко опустив голову, приподнялся на вытянутых руках и свыкся с подступающей к горлу тошнотой. Баньши где-то чуть левее ойкнула, и ей ответил возмущённый возглас Малика.

- Кто из... кхэ-кхэ! - Хасан закашлялся и осторожно приоткрыл правый глаз. - Кто из вас первым решил выйти на прогулку? Малик? Маб? - Хасан вытер рукавом мокрое лицо и громко шмыгнул носом. - Кто?

Баньши и макака под мутным взглядом господина ткнули друг в друга пальцами.

- Значит, оба... Хорошо же вы чтите покой своего господина. Из-за вас меня могли убить...

- Не могли, - уверенно возразили из-за спины. Хасан, превозмогая дурноту, огляделся в поисках источника голоса. Безуспешно. Неглубокая яма, в которую их посадили, напоминала зиндан, восточную тюрьму. Разве что отверстие наверху было шире, пусть и забрано крупной решёткой. Свет пробивается вниз откуда-то сверху, он тусклый, но позволяет смутно разглядеть пространство вокруг себя. Пол - устлан сырой жёсткой соломой. Ковшик на цепочке. Пустой. Бывшее его содержимое медленно стекает с лица Хасана за воротник. Баньши сидит напротив на коленях. За левую лодыжку и правое запястье прикована к стене тяжёлыми цепями. Клинок аль-Рассула, словно в издевательство, подвешен практически у самой решётки наверху, так что без крыльев или ковра не достать. Самого ковра нет, зато есть Малик. Вот на него надели ошейник. Чёрное кольцо стягивает горло и мешает свободно двигаться, однако из крепких объятий Маб, как только она ослабила хватку, макак всё же сбежал. Забрался на плечо хозяина и с безопасного расстояния принялся гримасничать. Сам молодой колдун со стянутыми накрепко цепью лодыжками почти не чувствовал

197

затёкших ног. Попытался было колдовать, но слова в голове путались, накатывала с новой силой дурнота.

- Они не дадут тебе колдовать. Что-то там очередное изобрели, так что сам магический совет ногу сломит.

- Кто вы? Я вас не вижу, - нахмурился Хасан, делая баньши знак молчать.

- И не увидишь, - откликнулся другой голос, женский. - Мы здесь, за стеной. Окошка для сообщений местные продолбить не удосужились. Радушие и гостеприимство закончилось снаружи, на поверхности.

- Но как вы узнали, что я собираюсь колдовать?

- Почувствовали - экий ты странный человек! Чутьё - это так, остаточное явление! Отдали, дураки, своё счастье в чужие руки. И посмотрите, как им сейчас распоряжаются эти четыре остолопа!

- Дорогой, хватит нервничать. Ты весь извёлся и похудел. И это я уже не чувствую, а осязаю...

- Вас там двое? - с удивительной прозорливостью осведомилась баньши. - Как интересно! А что вы тут делаете? Я хочу сказать, как вы сюда попали? Мне вот сказали, что я совала нос куда не надо...

- Да падут огни и молнии на мою голову: хоть кто-то ей об этом сказал помимо меня! - Хасан простёр руки к бездушной решётке над головой и тяжко вздохнул под изумлённо-обиженным взглядом баньши.

- Может быть, ты и считаешь меня дурочкой, мальчик, но это далеко не так! Всё

-- понимаю и всё я слышу! Что, я виновата в том, что ты через Зеркало связывался с этими... крылатыми... шуэ - тьфу, язык просто сломать можно... Вот перед их старшим ты стелился как лисья шкурка на дамском плече! И чего, спрашивается, толку? Своего не добился, никому не отомстил - вот и сиди теперь на гнилой соломе, дурак! Наверняка маэстро Ге обо всём узнал и рассказал твоему Моргану-джан! Вот нас и бросили в яму, как... Не буду говорить, что... Надо было сразу рассказать всё маэстро Ге. Он бы придумал, что сделать...