Гостиница с характером

Мы уставились друг на друга, но я поборол порыв назвать её лгуньей. Наверняка это часть их маркетинговой стратегии: заставать людей врасплох, собирать о них информацию, а затем на её основе делать логичные выводы в подтверждение своих якобы экстрасенсорных способностей. Я видел нечто подобное по телевизору, ещё когда моя жизнь не была бесконечной каруселью из мотелей.

Анна сморщила нос и махнула в сторону последней двери в коридоре:

– Вон твоя комната.

– А ключ?

– Если тебе понадобится, дом запрёт дверь, – с нажимом произнесла она.

Секунду я обдумывал, не высказать ли ей, что я на самом деле обо всём этом думаю, но в итоге ограничился коротеньким «спасибо» и, скользнув мимо неё, захлопнул за собой дверь.

Комната оказалась угловой, две стены занимали витражи с уже знакомыми загадочными мотивами: кони с рыбьими хвостами, призрачные тюлени, феи с заострёнными ушами и большие чёрные псы.

Но это было ещё не самое странное. В кованом изголовье кровати в настоящих подсвечниках горели толстые свечи, а на нём сидел тёмный металлический ворон с наклонённой набок головой.

Обуздав разыгравшееся воображение, я поставил сумку на кровать и расстегнул молнию. Я мало что смог взять с собой, когда мы уехали из Калифорнии семь месяцев назад, но пара сменной одежды была и ещё несколько полезных вещиц, собранных за время путешествий. Мои мысли в который раз обратились к моей коллекции книг, брошенной дома, – мы с Лиамом возводили из них целые крепости.

Сев на кровать и стараясь не обращать внимания на боль в плече, я открыл чрезвычайную сумку. В ней лежали зубная щётка и зубная паста, дезодорант, немного наличных, пара энергетических батончиков, бутылка воды, предоплаченный мобильный телефон, мини-аптечка и карманный ножик. Я также включил в неё потрёпанный словарик, найденный в номере первого отеля (я уже успел добраться до буквы «П»). Так себе развлечение, но неплохо, чтобы убить время. Книги вещь дорогая, к тому же таскать их на себе, когда ты переезжаешь каждые пару недель, – то ещё удовольствие. С компьютерами ещё сложнее: родители категорически отвергали всё, что могло помочь преследователям нас выследить – это касалось как мобильных, так и ноутбуков, – к тому же мы в принципе мало что могли себе позволить после того, как папе пришлось переквалифицироваться из медбрата в кассира на полставки, а мама уволилась из автомастерской.

Я быстро уяснил, что чем более заумные слова ты используешь, тем взрослее кажешься, а это очень кстати, когда тебе необходимо убедить мотельного администратора, что в вашем полуночном отъезде нет ничего подозрительного, пока родители утрамбовывают в багажник все ваши пожитки.

Я вытащил бутылку с водой, из-за чего содержимое сумки сместилось, явив кожаный уголок потёртого переплёта. Отставив бутылку, я сдвинул всё вбок и выудил записную книжку с выдавленным на обложке кельтским узлом. Она принадлежала моим родителям и, насколько я помнил, лежала в маминой чрезвычайной сумке.

Но именной ярлычок подтвердил, что это действительно моя сумка. Тогда как записная книжка здесь оказалась? Я открыл её и пролистал – все страницы были пусты. Но родители по какой-то причине никогда с ней не расставались, и я много раз, просыпаясь, заставал маму или папу сидящими над ней в свете лампы.

Бросив записную книжку в дорожную сумку, я достал из кармана мамин медальон – серебряный кельтский узел на чёрном шнуре и с маленьким изумрудом в центре. Я забрал его с прикроватной тумбочки, когда покидал мотель.

Тем утром мы с Лиамом откликнулись на объявление по выгулу собаки. Родители запрещали нам выходить на улицу одним, но они были так измотаны, а мне так хотелось чем-то помочь, что я уговорил Лиама пойти со мной. Ему было восемнадцать, и он часто тайком исчезал куда-то по ночам, но я делал вид, что ничего не знаю, и никогда не спрашивал, почему он возвращается с синяками и сбитыми костяшками.

Вернувшись, мы обнаружили двух незнакомцев, стоящих напротив привязанного к стулу папы, и лежащую на полу маму.

Они убили его в ту же секунду, как мы вошли.

И теперь мы снова в бегах, и я даже толком не знаю почему. Ещё один вопрос, который я уже никогда не смогу им задать. Их больше нет, и все их планы, все ответы канули в Лету вместе с ними.

На секунду меня охватили обида и злость. На родителей. На их секреты. Если бы они рассказали мне правду, я бы не сидел сейчас здесь, в гостинице, управляемой так называемыми экстрасенсами. Я бы не думал о том, что больше никогда не услышу, как папа поёт, разбирая выстиранное бельё, и больше никогда не увижу, как мама со слипшимися от смазки рыжими прядями ковыряется под капотом старого «Чарджера».

И мне захотелось кричать, пока не охрипну.

Но я засунул эти чувства глубоко внутрь, чтобы они меня не отвлекали. Я должен быть сильным, если хочу найти ответы. А я их получу так или иначе.

Мне просто не хотелось делать это одному. Где Лиам? Перед тем как погнаться за убийцами, он пообещал, что встретит меня здесь, а он ещё никогда не нарушал своих обещаний.