Гостиница «Сигма». Повести и рассказы

- Второй. Да кто ты такой? - спросил старик со вновь проснувшимся подозрением.

- Я… из Третьего яруса, - вырвалось у Крона, и он тут же пожалел о сказанном.

Но старик принял слова мальчика за шутку. Лицо его осветилось улыбкой, отчего неожиданно помолодело.

- Эге, да ты, я вижу, шутник, - сказал старик. Но улыбка тут же сбежала с его лица… - Третий… - медленно произнес он. - Тот, кто туда попал, уже не возвращается. Говорят, человека там лишают памяти… Да мало ли что еще выдумывают.

Старик, видимо, устал стоять. Он опустился на корточки, жестом пригласив Крона присесть рядом.

- У тебя, наверно, свободный день? - сказал словоохотливый старик. Крон промолчал, но старый киберолог, кажется, и не ждал ответа. - Любознательность - похвальная черта, - продолжал он, - я сам когда-то был таким. Давно это было… Но смотри будь осторожен. Ты же знаешь, что никому не разрешается переступать границы своего отсека?

Крон кивнул.

- Хорошо, что тебя встретил я. А если бы это был механический страж? - Старик помолчал. - Слишком много нас, людей. И на Земле, и в космосе.

- Но новые планеты… - решился вставить Крон, с жадностью поглощавший каждое слово старика. Мозг мальчика, лишь недавно освободившийся от пут гипноза, был подобен сухой губке, которая впитывает каждую каплю влаги.

- А, новые планеты… - старик сделал пренебрежительный жест. - Когда-то на них очень надеялись. Но они не оправдали надежд. Слишком долго и трудно приходится обживать каждую.

- Даже с помощью белковых братьев?

- А ты откуда знаешь о белковых братьях? - старик даже привстал от удивления.

- Так… слышал… - смешался Крон.

У мальчика затекли ноги, но он не решался подняться и продолжать путь. Вдруг, только он встанет, старик поднимет тревогу и его схватят? Поэтому Крон продолжал выслушивать разглагольствования случайного собеседника, думая в то же время о далеком небе, ибо мечта, которая жила в нем, была сильнее всего на свете.

- Какой путь ведет на поверхность? - спросил Крон.

- Небо далеко… До него не добраться, поверь мне, малыш, - сказал старик. - Я тоже когда-то мечтал посмотреть на него. Раньше людей на Земле было мало. И они жили под открытым небом. И чувствовали себя счастливыми. Но болезнь развивалась…

- Какая болезнь?

- А, я не объяснил тебе. Сам я понял это давно. Видишь ли, малыш, жизнь сама по себе - это аномалия, понимаешь? Отклонение от нормы. Я бы сказал, что жизнь - это болезнь материи. Поначалу эта болезнь поразила лишь поверхность нашей планеты, но время шло, и болезнь развивалась вглубь. Теперь она глубоко въелась в грудь планеты, проела ее насквозь: ведь Земля теперь - это сплошной клубок жизни. Но мало этого - человек переселяется на другие планеты. Таков, видимо, закон этого странного и удивительного явления - жизни. Кто знает? Может быть, где-то и обитают более разумные существа. И более человечные. Не такие, как человек.

Крон мог бы возразить старику. Рассказать об Учителе, о его мечте - уничтожить позорный Третий ярус и вернуть людям их достоинство. Но Крон промолчал. Слишком большая ответственность - перед всеми, кто остался там, - легла на его хрупкие плечи, и он не имел права рисковать. Кажется, его собеседник - не тот человек, кто мог бы стать его единомышленником. Но такие люди, как Учитель, еще встретятся. Не могут не встретиться! Им он расскажет все, и они вместе решат, с чего начать.

Но сначала нужно увидеть небо. И солнце…

- Небо видят только избранные, - устало произнес старик.

- Но почему? Разве небо не принадлежит всем?

- Ты молод и глуп, - строго сказал старик. - Если человек увидит небо, разве захочет он жить под землей?

- Скажи, отец, есть же все-таки путь наверх?

- Ну, уж если тебе собственная жизнь не дорога…

И старик рассказал Крону о последнем кордоне, о ловушках и опасностях, подстерегающих отважного, который вздумал бы пробиться наверх.

- Но я не слышал о таких смельчаках, - грустно покачал головой старик. - Наверно, ловушки заржавели в бездействии. Нет. Нет теперь настоящих людей!..

…Крон, постигший азы науки бесстрашия, сумел преодолеть все. Возможно, его принимали за избранного - жителя Первого яруса, - настолько уверенно он держался. И вряд ли кто-нибудь догадывался, как отчаянно колотилось при этом маленькое сердце.

Огромные дома-утесы вблизи напоминали медовые соты. В воздухе носились летательные аппараты. Дома уступами сбегали вниз, и на каждом уступе копошились люди-муравьи, счастливые первоярусники.

Кто-то ласково коснулся его щек. «Ветер», - вспомнил Крон. Он поднял глаза. Ненавистного потолка над ним не было. Высоко, насколько хватало глаз, раскинулся ослепительный голубой шатер. Белые облака неторопливо шествовали к горизонту, иззубренному пиками домов. Рассветный пожар пылал на востоке так же безмятежно и раскованно, как тысячу лет назад.

А Крон все смотрел, смотрел не отрываясь на синее переливающееся, бездонное… В этот миг он понял, что человек не может без неба.

ПОГОНЯ