Гостиница «Сигма»

Потом, перед рассветом, уже пораженный Борца вышел из лаборатории, в которой ночевал. Его выгнало внезапное недомогание. Теряя сознание, падая, он вышиб оконное стекло, и в гостиную хлынул холодный воздух, вытесняя комнатный.

Ветер в это время дул в северную сторону…

Борца и Зарика, заболевшие первыми, выжили. Долгое время они находились между жизнью и смертью. Их поместили в летающую клинику, где лечили в условиях невесомости.

Общее страдание – болезнь протекала мучительно – сблизило их. Зарика все время рвалась к работе, на биостанцию, до которой она так и не долетела.

– Твое поколение стало слишком беспечным, – часто говорила она Борце. – Мы окружены космическим морем враждебности. Человечество должно быть все время начеку. А вдруг история с эпидемией повторится?!

– Не повторится, – решительно мотал головой, утыканной датчиками, Борца. – Слишком уж извилист и невероятен был путь, по которому пришли на Землю возбудители новой болезни. Рассуди сама. Медики рассказывали, что табакерка должна была обрабатываться космическими лучами строго определенное время. Неделей меньше – и возбудители не приобрели бы свои грозные свойства. Неделей больше – и они бы утратили их. Потом – я должен был встретить тебя… Ну, и так далее. Словом, такая цепь совпадений может осуществиться раз в сто лет!

– Раз в сто лет – этого достаточно, – отрезала Зарика.

– Не лови меня на слове. Расскажи лучше о полете «Альберта», – попросил Борца.

Придерживаясь за поручни, они висели в прозрачной сфере – одном из отсеков госпиталя, который был выведен на околоземную орбиту.

Ни Зарике, ни Борце не приходилось заново привыкать к состоянию невесомости. Зарика вообще большую часть сознательной жизни провела в царстве невесомости – на «Альберте» не было установок искусственной гравитации. Что такое тяжесть, девушка узнала, только когда корабль приступил к торможению; это произошло вблизи границ Солнечной системы, за несколько месяцев до того, как «Альберт» достиг Земли.

Что касается Борцы, то и он во время карантинного досмотра кораблей, возвращающихся из космоса, долгие дни и недели проводил в невесомости.

Когда дело пошло на поправку, любимым занятием Борцы и Зарики в свободное от лечебных процедур время стало наблюдать Землю, неутомимо проплывающую под спутником-госпиталем. Плоскость вращения спутника непрерывно менялась, и внизу открывались все новые и новые картины.

Это было зрелище, к которому невозможно привыкнуть.

Теперь Зарика и Борца отдыхали после очередного переливания крови.

Глубоко под ними проплывала ночная Земля.

Борца посмотрел вниз:

– Точно школьный глобус, правда?

Зарика глядела на роящиеся огоньки городов. Кое-где пространство плавно прочерчивали ракеты, похожие на равномерно светящихся рыб, – почтовые, грузовые, пассажирские… Девушка вдруг подумала, что аппарат, в котором они летят, удивительно вписывается в общую гармоничную картину земной жизни. В тихие ночные минуты с высоты в несколько сот километров эта картина представилась ей размеренной, исполненной глубокого смысла.

– Люблю обозревать ночью Землю с такой высоты, – нарушил паузу Борца. – А ты любишь наблюдать ночную Землю, Зарика?

– Я Землю люблю всякую. Но мне больше по душе Земля днем, – откликнулась Зарика.

Борца посмотрел на нее.

– Ночь скрадывает детали. А днем – все как на ладони, – пояснила Зарика.

Внизу показалась однообразная темная пустыня, лишь изредка кое-где оживляемая сгустками огоньков.

– Это пустыня? Я думала, на Земле уже не осталось пустынь…

– Это не пустыня. Это Тихий океан, – сказал Борца, присмотревшись.

Вид Земли сверху – что днем, что ночью – был для него открытой книгой. Во время карантинных досмотров, вращаясь вокруг Земли, он изучил ее во всех подробностях.

Борца любил повторять, что он выучил Землю наизусть, как любимое стихотворение. И это была правда.

В глубине тихоокеанских вод показалось светящееся пятно. Даже отсюда, с космической высоты, оно представилось Зарике огромным. Казалось, будто кто-то подсветил снизу толщу воды. Зрелище выглядело феерическим.

– Что это. Борца? – спросила Зарика, зачарованно разглядывая пятно.

– Угадай.

– Ты все время, с момента нашей встречи у ворот Гостиницы «Сигма», задаешь мне загадки! – воскликнула Зарика. – Это, наверно, подводный вулкан, да?

Борца покачал головой.

– Неужели пожар на судне?

– Каким бы большим ни было судно, с такой высоты оно выглядело бы еле заметной точкой.

– Ну, тогда не знаю… – Зарика на несколько мгновений задумалась, не отрывая взгляда от светящегося пятна, которое медленно уплывало назад. – Может быть, подводное испытание ядерного горючего для звездных кораблей?

– Все такие испытания выведены в космос, за лунную орбиту, – сказал Борца. – А ну-ка, пофантазируй еще.

– Огненные декорации? Праздник огня на воде? Да мало ли чего можно придумать за сто лет!

– Ну, уж ты скажешь – огненные декорации… Это был всего-навсего подводный город.

– Подводный город? – восторженно переспросила Зарика. – На дне океана?

– Нет, это плавучий город. Он держится на небольшой, заранее заданной глубине.

– А кто там живет?