Государь

— Мы лишь повторяем путь древних римлян, что руками рабов и своих легионеров связали земли Рима превосходными дорогами, и тем заложили основу могущества Вечного города. Правда, кабальных холопов для работ мы использовать не будем, а наши ратники для такого дела негодящи… Зато Разбойный приказ исправно ловит душегубов и разных татей, да и без того у Руси хватает откровенных врагов — коим вполне можно доверить самую грязную и тяжелую работу.

Встрепенувшись, юный зодчий уточнил:

— Митя, а помнишь наш разговор про нарядный гранит-камень с Корельского уезда?

— Да?

— Мне с тех мест рудознатцы отписали, что еще три выхода хорошего камня нашли: один обычный светло-серый, какой для мостовых прирешили, зато следующие два! Первый цветом схож с малахитом, его на стены домов хорошо, а второй вообще как малина! Представляешь, из такого набережную Москва-реки? Это же какая лепота получится!

— М-да? Ну, наверное. Хотя много красного тоже не очень хорошо…

Пропустив мимо ушей слова старшего брата, младший просительно протянул:

— Поговори с батюшкой, чтобы он еще людишек мастеровых в Карелы послал? Ведь пока доберутся, пока обустроятся-обживутся и камень начнут ломать — не меньше года пройдет! Все равно же в тех местах городок закладывать порешили, ну так пусть и заодно… И Бутурлиным бы хорошо отписать!

— С Урала гранит везти? Да он золотым встанет!..

— Нет, Мить, я не о том: чтобы они у себя там на Урале чистого белого и голубого мрамора поискали хорошенько. А то каррарский[13] уж дюже дорог!

Помолчав, Дмитрий согласно кивнул:

— С новыми каменоломнями помогу, а вот на Камень Уральский писать бестолку — Богданка с отцом сейчас только и успевают, что на три стороны воевать-отмахиваться. Ты же знаешь, в тех местах с каждым рудознатцем отряд для охраны надобно отправлять, и то… Маленький вырежут, на большой постоянно наскакивать будут и стрелами бить. С поисками обождать придется.

Тяжело вздохнув, Федя отцепил из зажима готовый набросок, переложил его в самый низ стопки плотных листов и принялся подтачивать грифели чертилок — собираясь «покуситься» на облик целительницы Дивеевой.

— Аглая, а ты что скажешь?

— Эм?..

Младшая их учениц с удовольствием слушала и запоминала, но вот что-то говорить и советовать — особенно в таких важныхгосударських делах… Хотя, к собственому немалому изумлению, и у нее нашлось что предложить:

— Забрать у короля Юхана Третьего всех финнов и часть исконно-шведской земли! Он же нам враг?

Остальные тоже удивились, причем приятно: вечная молчунья заговорила! Иван, едва-едва вынырнув из мыслей, вновь задумчиво почесал висок:

— Хм-м? Ну да. Это… Свой выход на побережье Балтики, а если хорошо постараться, то и к Русскому морю. Но опять же: податных людишек маловато, и земли худые.

Хозяйственная сестренка тут же напомнила молодому, но подающему надежды военачальнику:

— У шведов железо хорошее, они им со всем миром торгуют!

Поерзав на коленях у Мити, она неохотно покинула его объятия и пересела на более прохладный подоконник, подложив себе под спину и «тылы» утянутую из-под головы другого брата подушку.

— У-у, натопили как в бане…

— Одним железом сыт не будешь, а земли там — тощие!

Поправив на себе плотную ткань платья (даже слишком плотную и теплую!), взрослая четырнадцатилетняя дева как бы совсем не в тему заметила:

— Мы сегодня с Аглаей ходили в царские мастерские, глядеть на работу ширазских мастеров коврового дела. Жаль, мало пока сплели, но уже красиво смотрится… Особенно нежно-розовый ковер с синими завитками. А в Аптекарском приказе алхимики почти все восточные сладости научились выделывать — да еще и лучше, чем у самих персов выходит!

Моргнув, средний брат уставился на Евдокию, как кое-кто с рогами на новые ворота.

— И я слышала, что в Александровской слободе какой-то особенный стан для вышивки измысливают… И маленькие часы делают, с двигающимися стрелками[14]!

— Ты это вообще, к чему сейчас?!?

Закатив глаза, царевна снизошла и растолковала:

— Из железа не только сабельки булатные можно ковать, много иного полезного — тоже! Поставишь великокняжеские мастерские, наймешь в них знающих кузнецов — и будут они тебе всякую утварь делать в превеликом множестве для мужиков торговых. Им будешь продавать, и с них же мыто брать. Вот тебе и пополнение казны!

Уловив несказанное (что саблей махать и воеводничать много ума не надо), Ваня едва заметно надулся: он вообще-то тоже прекрасно помнил уроки старшего брата. Просто в отличие от некоторых, сначала думал об общем-важном, а уж потом о разных мелочах…

— Смотри-ка, да ты и впрямь выросла и настоящей хозяйкой стала. Вот же повезет твоему мужу!

Вспыхнув как маков цвет, почти невеста на выдание возмущенно зарделась — и слегка запнулась, не в силах вот так сходу придумать, как уязвить ласковым словом несносного братца. А тот, не теряясь, развивал достигнутый успех:

— Митя, а ты?

Потянувшись и примериваясь тоже завалиться на ложе, хозяин Опочивальни хитро улыбнулся:

— А что я?

— Что-нибудь присоветуешь? Ми-ить?!?