Государь

Распространенность мнений, противных истине и основанных на дурных примерах, подаваемых нашим развращенным веком, ведет к тому, что люди и не помышляют сворачивать с проторенных дорожек. Возможно ли было бы на протяжении последних 30 лет внушить любому итальянцу, что 10 тысяч пехотинцев способны атаковать на равнине 10 тысяч конных и такое же количество пехотинцев и не только противостоять, но и победить их, как это было в неоднократно упоминавшейся нами битве при Новаре? И хотя история полна таких примеров, tamen [44] в это никто бы не поверил, а поверив, сказал бы, что современные доспехи куда надежнее и что эскадрон тяжелой кавалерии смел бы с лица земли целую скалу, а не то что отряд пехоты. Подобными измышлениями наши современники оправдывают свои заблуждения, забывая о том, что Лукулл, располагая немногими пехотинцами, разгромил 150-тысячную конницу Тиграна, а в ее составе были части, во всем похожие на наших современных рыцарей. Равным образом ложность этих доводов была обнаружена примером заальпийцев. Он доказывает справедливость того, что в истории говорится относительно пехоты, и точно так же следует полагать, что и остальные древние обычаи окажутся истинными и полезными. Если бы люди поверили этому, государи и республики допускали бы меньше ошибок, умели бы успешнее противостоять внезапным нападениям и не искали бы спасения в бегстве, а те, кто держит в своих руках бразды правления гражданского сообщества, могли бы с успехом направлять его на путь расширения или сохранения приобретенного и понимали бы, что умножение населения, принятие в союз, а не в подданство, основание колоний для охраны завоеванных стран, обогащение с помощью трофеев, обуздание противника битвами и набегами, а не осадой, пополнение общественного богатства за счет ограничения частного, всемерное поощрение воинских упражнений ведут республику к величию и расширению ее владений. А если не нравится такой способ расширения территории, то пусть запомнят, что всякий другой путь приобретения губит республики, и пусть навсегда распростятся с честолюбивыми планами, позаботившись лишь о хорошем внутреннем устройстве с помощью соответствующих городских законов и порядков, воспрещающих завоевание и направленных на оборону и ее организацию. Так поступают республики Германии, которые сохраняют таким способом свою свободу с давних пор и поныне.

Однако, как я уже говорил, рассуждая о разнице между устройством, предназначенным для расширения государства, и устройством, имеющим в виду только защиту, навряд ли какой-либо республике удастся жить в мире и спокойствии, наслаждаясь своей свободой в малых границах, ибо если она не станет причинять никому беспокойства, то ее побеспокоят другие, вследствие чего у нее возникнут желание и необходимость раздвинуть свою территорию. А коль скоро у нее не окажется внешнего врага, она найдет его у себя дома; похоже, что так случается со всеми крупными городами. Если же германским республикам удается жить по такому образцу и они долгое время сохраняют свою независимость, то это вызвано определенными условиями страны, без которых ему нельзя было бы следовать и которых в других местах нет.